История Гражданской войны в США. 1861–1865

В своем повествовании мы оставили Уильяма Т. Шермана в сентябре 1864 года в лагере у Атланты. В этот момент сорокачетырехлетний генерал находился в расцвете своих умственных и физических сил; к богатым книжным профессиональным знаниям он добавил трехлетний плодотворный опыт непосредственных боевых действий; к тому же его теплые дружеские отношения с Грантом шли на пользу обоим и стране в целом. Теперь его «деловой мозг» запланировал экстраординарную операцию – марш к морю. Он предполагал оставить Томаса разбираться с Худом, а сам, как он говорил, намеревался заставить «рыдать Джорджию». Но президента сильно беспокоило его решение оставить Худа в тылу, поскольку «одна ошибка может оказаться фатальной для его армии». Тем временем Худ переправился через реку Теннесси и вторгся в штат Теннесси; эта операция заставила Гранта сомневаться в разумности плана Шермана. Он даже поинтересовался, не лучше было бы сначала разгромить армию Худа, а потом идти на юг. Но Шерман, предчувствуя подобные возражения, уже направил Гранту донесение, в котором постарался снять опасения главнокомандующего, и вытянул из него приказ: «Действуйте как запланировали».

Поход к морю, поход на север от Саванны и действия Томаса в Теннесси являются комбинацией смелости и эффективного стратегического решения, ставшего возможным только после кампании Чаттануга – Атланта, и представляют собой ее логичное продолжение. Сотня человек могла продумывать план выхода к океану, но гений полководца заключается в предвидении возможных ходов противника, в готовности противостоять ему, в трезвой оценке физических и моральных результатов от разделения Конфедерации надвое. Проявляя разумную предосторожность и полностью сознавая трудности планируемой операции, Шерман проявил, когда остальные покачивали головой, такую же активность и силу воли, как Грант в виксбергской кампании. Ни один полководец, не обладающий дерзостью и решительностью, не стал бы упорствовать в своем решении начать марш в Джорджию после того, как Худ форсировал реку Теннесси, тем более что и сам Грант одно время сомневался в разумности операции. Шерман был командующим и, даже прекрасно зная своих людей и трезво оценивая обстоятельства, понимал, что успеха ему не видать, если Томас не разгромит Худа. В этом, как показали дальнейшие события, и заключался основной риск. Но Шерман очень хорошо знал Томаса. Они вместе учились в Вест-Пойнте, в те же годы стали друзьями; превратности Гражданской войны сблизили их еще больше, несмотря на расхождения во мнениях, возникавших из-за различия темпераментов. Шерман был полностью уверен в Томасе, хотя обеспечил его силами, достаточными для любой ситуации, чтобы оборона Теннесси не вызывала никаких сомнений. «Если бы у меня был Скофилд, – телеграфировал Томас, – я бы чувствовал себя совершенно спокойно».[704] Шерман уже отправил из своей армии корпус Скофилда на север с указанием поступить в распоряжение Томаса. В тот день, когда Шерман начал поход к морю, Томас отправил ему донесение: «Сейчас я не опасаюсь, что Борегар с Худом[705] могут причинить нам неприятности. Если Худ попытается преследовать вас, я последую за ним с максимальной скоростью. Если он не пойдет за вами, я тщательно подготовлю свои войска и уверен, что у меня достаточно сил, чтобы разгромить его, если только он не убежит слишком быстро».[706]

В это время командующие армией Союза не были уверены, последует ли Худ за армией Шермана или пойдет на север, к Нашвиллу. Армия, двинувшаяся к морю, оказалась неоправданно громоздкой, и отделение более 10 000 человек во главе со Скофилдом было скорее облегчением, поскольку, как показали дальнейшие события, Шерман был достаточно силен, чтобы нанести поражение Худу и разбросанным войскам неопределенной численности, которые могли бы собраться для обороны Джорджии. Более того, поскольку его конечной целью было «укрепление наших армий в Виргинии», он должен был иметь достаточно войск, чтобы противостоять Ли, пока Грант не сядет тому на пятки. Он признавал, что силы, оставленные в Теннесси, «численно превосходят» войска Худа.[707] Если принять во внимание все, что могло быть известно в период с 1 по 12 ноября, кажется бесспорным, что он совершенно справедливо поделил армию между собой и Томасом.