История Гражданской войны в США. 1861–1865

Прокламация Фримонта всколыхнула антирабовладельческие настроения в стране до самых глубин и получила активное одобрение во многих штатах. Сенатор Самнер писал: «Наш президент теперь диктатор, император – как вам угодно. Но как расточительно обладать властью бога и не распоряжаться ею по-божески!» Большое количество людей в Огайо пришло в ярость; их мнение хорошо выражают слова одного известного юриста и судьи: «Наш народ в состоянии ужаса и глубокого возмущения по поводу ссоры между Фримонтом и администрацией. Общественное мнение целиком на стороне генерала Фримонта… Если бы выборы состоялись следующей осенью, его смещение сделало бы его президентом». Херндон, давний компаньон Линкольна по адвокатской практике и впоследствии его биограф, живший в Иллинойсе, сказал: «Прокламация Фримонта была правильной. Модификация Линкольна была ошибочной». Сенатор Граймс из Айовы написал: «Народ с Фримонтом и будет поддерживать его “и в горе и в радости”. Во всех фракциях, партиях, люди разного пола и цвета кожи на Северо-Западе одобряют его прокламацию, и не дело администрации беспричинно оказывать давление на человека, который проявил величайшее нравственное мужество, чтобы опубликовать ее».[113]

Эти фразы из частных писем характеризуют период интеллигентских умонастроений, которые тревожили Линкольна, что видно из его конфиденциального письма считавшемуся консерватором сенатору от Иллинойса Браунингу, который одобрительно отнесся к прокламации Фримонта. Это угрожает потерей Кентукки, писал президент 22 сентября. «Считаю, потеря Кентукки почти то же самое, что поражение в войне. Если не станет Кентукки, мы не сможем удержать ни Миссури, ни, я полагаю, Мэриленд. Они все против нас, и задача, которая стоит перед нами, слишком сложна. С тем же успехом мы могли бы сразу согласиться на разделение и заодно на сдачу столицы». Линкольн очень заботился о мнении тех людей, которые работали с ним, и только выдержав надлежащую паузу, делал следующий шаг. У него никогда не возникало мысли уволить Фримонта из-за его прокламации, но он чувствовал, что с плохим управлением и коррупцией в Миссури надо бороться. Действуя с осторожностью, он направил в Сент-Луис Монтгомери Блэра и Мейгса, генерал-квартирмейстера армии, а затем министра Кэмерона и генерал-адъютанта Томаса. Вчетвером они провели глубокое и объективное расследование.

До Мейгса дошел слух, что Фримонт задумал проект, напоминающий заговор Аарона Бёрра. Примерно два года спустя Линкольн, пребывая в общительном настроении, разоткровенничался перед личными секретарями и двумя друзьями и сообщил, что миссис Фримонт (которая привезла письмо от генерала, оправдывающее его прокламацию)«добилась аудиенции со мной в полночь[114] и так яростно принялась обвинять меня во многих вещах, что мне пришлось применить весь свой неуклюжий такт, чтобы с ней не поссориться… Она неоднократно намекала, что если бы генерал Фримонт принял решение вступить со мной в состязание, он бы сделал это сам». На это старый иллинойский друг Линкольна, посланник Соединенных Штатов в Пруссии ответил: «Это совершенно ясно доказывает: Фримонт в тот момент пришел к выводу, что Союз окончательно разрушен и ему следует создать независимое правительство, как только он возьмет Мемфис и организует тамошнюю армию».[115] То, что Линкольн почувствовал некоторую основательность этого предположения, подтверждает документ, который Николай оставил в запечатанном конверте с надписью: «Частный документ, разговор с президентом, 2 октября 1861 года», в котором один из заголовков гласит: «Фримонт готов к бунту».[116] Тем не менее маловероятно, что Линкольн был слишком обеспокоен сообщением и оно оказало хотя бы малейшее влияние на его действия. Гораздо важнее в этом смысле то, что Монтгомери Блэр рекомендовал уволить Фримонта за неэффективность, а заключения Кэмерона и Томаса сделали это необходимым. Эти двое сообщили, что Фримонт «некомпетентен и не соответствует своей важной и влиятельной должности» и что «среди его ближайших сотрудников есть личности, прямо или косвенно заинтересованные в распределении подрядов». 24 октября президент издал указ, освобождающий его от должности. Прежде чем отставка свершилась, Э. Б. Уошберн, близкий друг Линкольна и председатель подкомитета Палаты представителей по государственным контрактам, который провел две недели в Сент-Луисе, собрал большое количество показаний, имеющих отношение к деятельности Фримонта и его приятелей, после чего написал Чейзу:[117] «Такое воровство, мошенничество, мотовство, казнокрадство, какие сформировались в департаменте Фримонта, даже трудно представить. На его глазах существовала организованная система разграбления… Он действительно узурпировал власть и требует не выполнять правительственные распоряжения. Правительство не в состоянии противостоять Фримонту и его пиратской шайке и признает свою неудачу». Линкольн должен был видеть это письмо, и если для отстранения Фримонта от должности нужны были еще какие-то доводы, этот стал решающим.