История Гражданской войны в США. 1861–1865

«Главная цель, которая должна быть сейчас достигнута, – писал Макклеллан военному министру вскоре после 27 октября, – сокрушительное поражение армии мятежников у Манассаса».[120] Численность и боевая подготовка армии северян вполне позволяли этого достичь. Все высшие руководители соглашались с тем, что организация Макклелланом Потомакской армии – практически чудо. На военную подготовку рядового солдата, способного вести активные боевые действия, обычно отводилось полгода; при Макклеллане этот процесс стал занимать три месяца. По словам Уильяма Г. Рассела, различия между «великой армией» перед сражением при Булл-Ран и Потомакской армией Макклеллана оказались поразительными. Июльские солдаты, которые, по его мнению, не имели никаких шансов против втрое меньшей численности солдат британской регулярной армии, в сентябре «как группа людей во всех телесных аспектах» стали не хуже тех, кого «могла собрать любая мировая держава».[121]

Когда Макклеллан и Макдауэлл ехали бок о бок от лагеря к лагерю вдоль южного берега Потомака, Макклеллан показывал в сторону Манассаса и говорил: «Мы ударим по ним здесь». Несомненно, строить предположения во время войны так же невыгодно, как и в любой другой области жизни, но важно отметить тот факт, что осенью и президент, и страна обоснованно стали терять уверенность в полководческих способностях Макклеллана. И для этого недоверия были веские основания. Его оправдания в докладе от 4 августа 1863 года[122] и в «Своей истории» находят мало подтверждений в безжалостных современных его деятельности документах и материалах, обнаруженных позже. По его собственным данным, 27 октября в строю насчитывалось 134 000 человек, а «годных для наступления» – 76 000;[123] у Джонстона в тот момент – 41 000 человек. Артиллерия северян превосходила противника; пехота была лучше вооружена. Со здоровьем в армии северян все было в порядке, тогда как южане болели. Погода была хорошая, сухая; вплоть до Рождества дороги были в нормальном, подходящем для военных операций состоянии. С другой стороны, у конфедератов было огромное преимущество в моральном плане после побед при Булл-Ран и Боллс-Блафф.[124] Тем не менее рядовой и офицерский состав Потомакской армии были преданы Макклеллану и рвались в бой. Они были рады идти за ним; ему оставалось отдать приказ.

Конфедераты были малочисленнее, но более дисциплинированны, чем федералы, так что их осторожный генерал был готов перейти в наступление. Дайте мне, еще 19 000 таких же хороших солдат, как те 41 000, что у меня есть, необходимый «транспорт и снаряжение для войны», говорил Джонстон президенту Дэвису 1 октября, и я «перейду Потомак и буду вести войну на вражеской территории»;[125] произнося эти слова, он знал, что армия Союза по численности его превосходит.

Когда Макклеллан писал о войне, он вынужден был опровергать намеки на свою бездеятельность как командующего. «Меня заставили поверить, – писал он генералу Скотту из Вашингтона 8 августа, – что противник перед нами держит как минимум 100 000 человек. Если бы я был на месте Борегара,[126] имея такую силу в своем распоряжении, я бы атаковал позиции на той стороне Потомака и одновременно форсировал бы с боями реку выше города».[127] Однако сам Макклеллан, имея как минимум 76 000 против 41 000 войск противника, не совершил в ноябре ничего подобного, пусть бы и не столь масштабного, как то, чего он ожидал от конфедератов в августе. Я «не такой глупец, – сказал он президенту, – чтобы выступить напротив Манассаса и сражаться в месте, выбранном врагом».[128]

Судя по частным письмам Макклеллана того времени, он, похоже, думал, что во властных структурах стремятся осложнить его задачу. «Мне мешают и сбивают с толку неумехи на каждом углу», – писал он.[129] На самом деле все, «от президента до последнего ординарца, стоящего за его дверью»,[130] помогали ему в соответствии со своими возможностями. Вина не на президенте, кабинете министров, генерале Скотте или сенаторах; это целиком и полностью его вина. Макклеллан ввел себя в заблуждение, полагая, что противник располагает стопятидесятитысячной армией. Это действительно могло бы оправдать его бездействие, но Джону Хэю после одного вечернего разговора с генералом «стало до боли очевидно», что «у него нет плана».[131]

Отношение президента к своему генералу было безукоризненным. Они печально поговорили о катастрофе при Боллс-Блафф. Вспоминая о гибели полковника Бейкера, Макклеллан сказал: «Очень много хороших парней в погонах уйдут в землю раньше, чем все это закончится. Нет потерь, которые нельзя было бы возместить. Если я получу пулю в лоб, господин президент, вы немедленно поставите на мое место другого». «Я хочу, чтобы вы берегли себя», – услышал он в ответ.[132]