История Гражданской войны в США. 1861–1865

В то время как опасения, связанные со вторжением в Пенсильванию, достигли максимального уровня и северяне с замиранием сердца открывали утренние газеты или, опасаясь худшего, просматривали дневные сводки, распространились слухи о переменах в руководстве Потомакской армией. Публика, недостаточно знакомая с ситуацией, видела свой оплот в тех, от кого в этой армии зависело спасение Гаррисберга, Балтимора и Вашингтона.

Вследствие разногласий с Халлеком 27 июня Хукер подал прошение об освобождении от занимаемой должности. Оно поступило в удачный момент, потому что еще днем ранее, как записал Уэллс в дневнике, «президент одним замечанием отмел сомнения в Хукере, к которому был вполне расположен. “Мы не можем не разбить их, – сказал он, – если у нас будет подходящий человек. Как много зависит в военном искусстве от одного выдающегося ума! Хукер может совершить ту же ошибку, что и Макклеллан, и упустить шанс. Скоро увидим, но мне кажется, он не может не выиграть”».[527]

Прошение Хукера об отставке пришло в три часа дня 27 июня и было передано президенту, который быстро переменил свое мнение и направил в Потомакскую армию офицера с приказом о снятии Хукера и назначении на его место Джорджа Г. Мида.

Хотя боевые заслуги и опыт двух человек – Рейнолдса и Мида – явно свидетельствовали, что они достойны командования армией, в заслугу Линкольну следует поставить то, что он устоял перед сильным давлением, когда одни требовали назначить Макклеллана, а другие – Фримонта, и сделал мудрый выбор. Кандидатура Рейнолдса отпала по его собственной просьбе, и выбор был сделан в пользу Мида. За три дня до приказа Мид в письме к жене размышлял над возможностью своего назначения на должность командующего – с привлекательной скромностью, но недостаточным доверием к мудрости Линкольна, которая проявлялась в минуты величайшей опасности. Отвечая на гипотетическую критику, Мид писал: «Общеизвестно, что ни один генерал, включая самого “Драчливого Джо”, не был в стольких сражениях и не подвергался такой опасности, как я, о чем свидетельствует мой послужной список. Единственное, что можно сказать, и я готов признать справедливость такого замечания, – неизвестно, способен ли я управлять большой армией. Впрочем, я не рассматриваю такую возможность, потому что у меня нет друзей, политических или иных, которые могли бы надавить и поддержать мои притязания, и есть очень много других, кого продвигают влиятельные политики, так что просто глупо думать, что заслуги дают мне какие-то шансы».[528]

Мид лучше всех может поведать историю своего повышения по службе. «Всемогущему Богу было угодно, – писал он жене 29 июня, – поставить меня в трудное положение, о котором мы с тобой недавно говорили. Вчера в три часа утра мой сон был прерван вошедшим в палатку офицером из Вашингтона. Когда я окончательно проснулся, он сказал, что привез мне дурные вести. Сначала я решил, что это либо отставка, либо арест… Он вручил мне бумагу, и я обнаружил, что это приказ об увольнении Хукера и назначении меня на его место… Видимо, это воля Божья, явленная с благой целью, – во всяком случае мне, как солдату, ничего не остается, кроме как покориться и приложить все способности для достижения успеха… Мне сразу же предстоит вступить в бой с Ли… Сражение определит судьбу нашей страны и нашего дела. Горячо молись, молись за успех нашей страны (заодно и за мой успех)».

Фрэнк Хаскелл, штабной офицер Второго корпуса, который в июле 1863 года дал красочное описание сражения при Геттисберге, выразил убеждение, что «армия в целом, как офицеры, так и солдаты, не доверяли Хукеру, не верили ни в его честность, ни в его способности». Когда стало известно о смене командующего, он записал: «Мы вздохнули грудью, полной радости и надежды. К нам снизошло божественное провидение – генерал Мид стал командующим Потомакской армией… Армия взбодрилась, упругим шагом двинулась вперед».[529] Рейнолдс сразу же явился к Миду и заверил его в своей полной поддержке.[530]

Президент предоставил генералу всю полноту власти. Мид начал движение на восток с целью «найти противника и дать бой». Он четко распоряжался, подчиненные ревностно выполняли его приказания. Офицеры, на время забыв о соперничестве и зависти, были старательны и неутомимы, солдаты демонстрировали экстраординарную выносливость в продолжительных и быстрых маршах в эти жаркие и душные, последние июньские дни.

Движение Мида на север заставило Ли сосредоточить свою армию к востоку от гор; он велел Юэллу отложить планируемое наступление на Гаррисберг и присоединиться к армии в Кэштауне или Геттисберге – «как потребуют обстоятельства».[531] Тем временем Хилл и Лонгстрит получили приказ направляться к Кэштауну, который находился в восьми милях к западу от Геттисберга. И Ли, и Мид надеялись и собирались дать оборонительное сражение. На это были направлены все их маневры.