История греческой литературы Том I

Египетская мифология никогда не могла бы быть почвой или материнским лоном греческого искусства".[4] Почему же это примитивное искусство, неразрывно связанное с той неразвитой общественной ступенью, из которой оно выросло, обладает таким обаянием и для нас? — спрашивает Маркс. "Трудность состоит в понимании того, что они [греческое искусство и эпос. — Ред.] еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягаемого образца". [5] Маркс помогает нам разрешить проблему. "Обаяние" греческого искусства состоит в том, что оно отражает "детство человеческого общества": "И почему детство человеческого общества там, где оно развилось всего прекраснее, не должно обладать для нас вечной прелестью, как никогда не повторяющаяся ступень?..

Обаяние, которым обладает для нас их искусство, не стоит в противоречии с той неразвитой общественной ступенью, на которой оно выросло. Наоборот, оно является ее результатом и неразрывно связано с тем, что незрелые общественные отношения, при которых оно возникло, и только могло возникнуть, никогда не могут повториться снова".[6] Сравнивая современное ему буржуазное искусство с греческим искусством, Маркс приходит к положению о неравномерности развития материального и художественного производства: "...определенные периоды его расцвета не находятся ни в каком соответствии с общим развитием общества, а следовательно, также и развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации".[7]

Надо иметь в виду, что древнегреческая литература развивалась в обществе античного рабовладельческого строя на базе рабского труда. Энгельс показал, что в свое время рабство было исторически необходимым этапом и являлось прогрессом в сравнении с родовым строем. "Без рабства не было бы греческого государства, греческого искусства и науки; без рабства не было бы и Рима. А без основания, заложенного Грецией и Римом, не было бы также и современной Европы. Мы не должны забывать, что все наше экономическое, политическое и умственное развитие вытекло из такого предварительного состояния, при котором рабство было настолько же необходимо, как и общепризнанно. В этом смысле мы имеем право сказать, что без античного рабства не было бы и современного социализма".[8] Следует также помнить, что то же рабство было и причиной конца рабовладельческого общества. "Революция рабов ликвидировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую форму эксплуатации трудящихся".[9] Высокая оценка греческой литературы Марксом и Энгельсом естественно побуждает авторов обратить сугубое внимание на художественную сторону этой литературы.

Что касается византийской художественной литературы, то она не только не изучалась литературоведами-марксистами, но и вообще почти не была предметом изучения в дореволюционной России, несмотря на то, что русское византиноведение шло впереди Западной Европы. Русские византинисты ограничивались по преимуществу изучением специфических вопросов политической истории, истории права, и т. д.

Византия играла выдающуюся роль в развитии Западной и особенно Восточной Европы. Следует помнить, что "религия и цивилизация России — византийского происхождения"...[10] и что было время, когда Грузия, Армения, Киевская и Московская Русь находились под длительным воздействием византийской культуры. Совершенно естественно, что важнейшие вопросы византийской литературы подлежат нашему детальному изучению. Буржуазные византинисты сознательно затуманивают вопрос об исторической роли Византии. Если Вольтер, Монтескье и Гиббон говорили о Византии как о стране варварства и гниения, то многие современные буржуазные ученые идеализируют Византию как страну закона, порядка и культуры. Следует, конечно, учитывать, что Византия в период перенесения христианства в славянские страны, особенно в Киевское государство, являлась носительницей передовой по тому времени греческой культуры и просвещения, но нельзя забывать и о том, что Византия являлась цитаделью деспотизм и эксплуатации.

Основоположники марксизма-ленинизма, признавая крупную роль Византии и ее культуры в эпоху раннего средневековья, в то же время обращали внимание на ужасные и насильственные формы губительного могущества Византии. "Константинополь, это — вечный город, это — Рим Востока. Западная цивилизация и восточное варварство при греческих императорах, восточное варварство и западная цивилизация при господстве турок так тесно переплелись между собой, что этот центр теократической империи стал настоящей преградой для распространения европейского прогресса".[11] Византия с Константинополем являлись оплотом "средневековья", феодализма.

При изучении литературы Византии обращается серьезное внимание на роль славян, армян и грузин в создании византийской культуры.