История греческой литературы Том III

Развитие темы оригинально: показ тайных родов богини Реи, утаивающей от своего божественного мужа Крона рождение его последнего ребенка — Зевса. Передачу этого древнего теогонического сказания, примитивность сюжета которого культурному эллинистическому обществу уже давно казалась наивной, Каллимах окрасил юмором якобы серьезной трактовки архаичных моментов традиционного сюжета; рассудочность тона применительно к их изложению создает характерный для Каллимаха стилевой контраст формы и содержания. Иное художественное задание преследовал Каллимах в своей исторической справке о древнейшей топографии Аркадии (ст. 10-27). На основании проделанных им изысканий он хотел воссоздать картину древнейшего аркадского пейзажа, столь отличного от современного ему пейзажа этой страны. Аркадия издавна привлекала к себе внимание Каллимаха, и в списке его сочинений, сохранившемся в словаре Свиды, одно из них носит заглавие "Аркадия", так что в исторической справке о ней он мог блеснуть не только обязательными для каждого александрийского поэта мифографическими, но еще и историкогеографиче-скими познаниями. Аркадия тех далеких времен, ставшая впоследствии многоводной, была очень бедна водами, сообщает читателю Каллимах.

Волны еще не катил поток широкий Ладона,
Светлые воды свои не струил Эриманф, и безводным
Весь был Аркадии край — он теперь водоносным зовется.
Там развязала свой пояс богиня, рождавшая Зевса.
Много шумело дубов там, где ныне Яо́н протекает,
Множество шло колесниц по руслу сухому Меланта,
Был Карион многоводный в ту пору ущельем, где много
Змей обитало; и шел каменистым ложем Метопы
Путник, терзаемый жаждой, пешком перейдя через Кратий.
А под ногами его струились обильные воды.

(18-27)

Богиня, однако, добыла воду: взмахнув своей могучей рукой, Рея ударила жезлом в скалу, повелев ей произвести источник, и расколовшаяся скала родила речку, в чистых водах которой Рея и омыла младенца.

Попутно будущий автор "Айтий" объясняет читателю историю происхождения одного географического названия: эту-то речку, протекающую и теперь по Аркадии, Рея назвала Недой по имени нимфы, ухаживавшей за ней во время родов и тайно отнесшей новорожденного на остров Крит.

Спасенный от Крона хитростью Реи Зевс вскоре становится взрослым и вместе с двумя старшими братьями — Посейдоном и Аидом — приступает к дележу мира; так говорило предание. Но Каллимах и тут высказывает сомнения:

Речи старинных певцов не всегда нам правду вещают:
Будто бы Крона сынам жилище их жребий назначил;
Кто же настолько безумен, чтобы жребию выбор доверил,
Жить ли в Аиде ему иль на высях Олимпа? ведь жребий
Равные доли дает; а меж этими — целая бездна.
Пусть будет вымысел мой таков, чтобы слух ему верил.
Нет, ты не жребием власть получил, а своими руками;
Сила и храбрость твоя — вот кто твой престол охраняет.

(60-67)

Если сопоставить смысл этих стихов с общей картиной тогдашней эпохи, заполненной вечными войнами эллинистических государей, за власть и международное политическое господство, то мы без труда оценим заключающийся в них сарказм. Рассуждать о небесных владыках можно было, конечно, смелее, чем о владыках земных. Поэтому гораздо осторожнее отзывается он о всемогуществе государей. Боги, поучает Каллимах, получили каждый в свое заведывание отдельные отрасли человеческой деятельности: иной бог заботится о моряках, иной о воинах, иной о поэтах и т. д.; кем же ведает высший правитель мира, бог Зевс? Зевс, отвечает Каллимах, остановил свой выбор на той категории, которая является, бесспорно, наиболее важной: он избрал себе "градодержцев" — людей, которым подчинено все. Медники — дело Гефеста, бойцами ведает Арес, охотниками — Артемида, Аполлону принадлежат поэты, а цари — Каллимах по этому поводу повторяет стихи из "Теогонии" Гесиода — от Зевса цари".