История греческой литературы Том III

Ближайшим источником для Каллимаха, как он сам указывает (ст. 54-55), было сочинение Ксеномеда. Ксеномед — лицо историческое: это логограф, т. е. один из предшественников Геродота в области древнейшей греческой историографии; Дионисий Галикарнасский ставит его в один ряд с такими логографами, как Ксанф и Гелланик, прилагая к ним эпитет "древние" — тот же самый, каким охарактеризовал Ксеномеда и Каллимах. Эти "древние" писатели нередко пересказывали предания ("мнэмэ"). Термином "мнэмэ" обозначил литературный труд Ксеномеда и Каллимах. Это старинное сказание, по-видимому, очаровало Каллимаха своей простотой, и он сознательно внес в собственное стихотворное переложение стилистические черты безыскусственного народного жанра. Подражание народной поэзии сказывается здесь прежде всего в преднамеренной простоте синтаксиса и в таких приемах фольклорной поэтики, как повторы, близкие народной анафоре, например в эпизодах свадьбы (ст. 12, 16), Стремясь приблизиться к приемам фольклорной поэтики, он вводит в текст дельфийского оракула величание жениха и невесты по фольклорной поэтической формуле отрицательного сравнения. Убеждая отца Кидиппы выдать дочь замуж за любимого ею юношу, Аполлон намекает на предстоящую свадьбу следующим сравнением: не серебро, говорит он, смешивается со свинцом, а янтарь — с золотом.

Но подражание народной поэзии — это только одна из сторон поэтического стиля Каллимаха; не менее типично для него, как впрочем и для остальных александрийцев одного с ним направления, и другое — то, что принято называть "александрийской ученостью". Образчиком ее является тот мифографический комментарий, каким поэт решил иллюстрировать брачную ночь Аконтия и Кидиппы (ст. 45 слл.).

Каково было содержание отдельных книг, на которые были разбиты "Айтии", с точностью установить нельзя. Известно только, что книг этих было четыре. Первая из них, несомненно, открывалась вступлением или прологом ко всему сочинению, в котором давалась символическая картина глубокого сна поэта на Геликоне, где музы в сновидении вступили с ним в беседу. На подобное содержание пролога "Айтий" ясно указывает и одна из анонимных эпиграмм Палатинской антологии [22], и выражение "Каллимаховы сновидения" у Проперция[23]. Этот пролог, очевидно, напоминал вступление к "Теогонии" Гесиода, пользовавшегося большим уважением Каллимаха.

В начале тридцатых годов нашего века о прологе "Айтий" возникает филологический спор в связи с открытым в 1928 г. папирусным стихотворным отрывком [24], ближайшее изучение которого с несомненностью показало, что текст его принадлежит прологу "Айтий". Перед нами апология поэта: Каллимах спорит со своими противниками — поэтами, несогласными с направлением его поэзии. Он обзывает их "тельхинами", т. е. злыми демонами, грубыми и завистливыми, которых греческая народная фантазия представляла себе живущими где-то на Родосе или на одном из других островов Архипелага. Тельхины, говорит Каллимах, ворчат на него за то, что́ в течение всей своей жизни он не написал ничего большого, не создал ни одной сколько-нибудь длинной поэмы, а всегда писал и продолжает писать только мелочи. Так ворчат тельхины, которые никогда не "дружили с музами". Но разве правы тельхины? Разве дары богини Деметрьы, мелкие хлебные злаки, не ценнее высоких дубов? Бог поэзии Аполлон дает следующий добрый совет: "жертву богам избирать потучнее и подыскивать стих потоньше". Поэтическая тема должна быть изысканной, тонкой: "Избегай больших, широких дорог, — учит Каллимаха Аполлон, — вперед продвигайся собственными путями, хотя и более узкими (т. е. дорогами, еще не наезженными)". Такова основная мысль, высказываемая здесь Каллимахом.

Спрашивается: когда, в какие годы был написан поэтом этот пролог? Тельхины укоризненно ставят на вид Каллимаху, что в составе его поэтических произведений нет ни одной большой, цельной, "во много тысяч стихов", поэмы, которая воспевала бы, например, подвиг царей или древних героев, и что он все еще по-ребячьи продолжает плести свои маленькие стишки, несмотря на то, что прожил на свете уже не мало десятков лет. Последние слова показывают, что Каллимах написал этот пролог к "Айтиям", уже будучи стариком или во всяком случае пожилым человеком; вполне вероятно, что обращение к тельхинам предпослано было Каллимахом первой книге "Айтий" спустя много времени после того, как сама поэма была написана и впервые выпущена в свет. Возможно даже, что пролог являлся ответом на нападки его противников.

4. ЯМБЫ: "КУБОК БАФИКЛА" И "СПОР ЛАВРА С МАСЛИНОЙ"