Читаем История Греции полностью

Такие же совпадения существуют в области образования падежей, лиц, времен и т. д. Например, третье лицо единственного числа в различных индоевропейских языках кончается на t: bhara-ti (санскр.), бере-т (рус), phere-tai (греч.), fer-t (лат.), bring-t (нем.) и т. д.; им. падеж ед. числа женского рода — на а: стран-а (рус), chora (греч.), terra (лат.) и т. д.; им. падеж мн. числа среднего рода кончается тоже на а: имен-а (рус), onomat-a (греч.), nomin-a (лат.) и т. д.

Такое сходство называется морфологическим. Есть между этими языками и большое синтаксическое сходство. Например, для обозначения принадлежности во всех индоевропейских языках употребляется родительный падеж, от глагола можно образовать прилагательное, сохраняющее особенности времени и залога (причастие) и т. д.

Итак, на основании ряда замечательных совпадений в словарном запасе, фонетике, морфологии и синтаксисе удалось установить взаимную близость указанных выше языков. Все эти языки мы называем индоевропейскими; немецкие ученые националистического направления называют эти языки арийскими или индогерманскими, полагая, что все эти народы разветвились из одного «праиндогерманского» народа, имеющего белокурые волосы, подобно нынешним германцам. Поскольку эти индоевропейские ученые относятся с презрением к современным им не-индоевропейским племенам, являющимся в основной своей массе объектом эксплуатации индоевропейцев, они наделяют этих праарийцев всевозможными совершенствами: храбростью, честностью, супружеской верностью, упорством, высоким эстетическим чувством, привычкой управлять другими и т. д., а также врожденным презрением к не-индоевропейцам. Шовинистический и антинаучный характер этой теории бросается в глаза (подробнее мы покажем несостоятельность ее ниже).

Изучив сравнительную грамматику индоевропейских языков, мы можем в ряде случаев выделить в греческом языке элементы, чуждые индоевропейским языкам и заимствованные или у более древнего населения Греции, или у других народов. Это дает возможность судить о том, что принесли с собой греки на Балканский полуостров и чего у них не было, что им пришлось заимствовать у других народов. Так, например, имена целого ряда греческих городов, как и отдельные слова, имеют суффиксы -nth-, -SS-, -en- и т. д., чуждые индоевропейским языкам, но имеющиеся в сохранившихся словах критского языка и в языках народов Малой Азии. Отсюда можно сделать заключение, что эти слова заимствованы греками у народа, жившего до него в Греции и родственного жителям Крита и Малой Азии. И действительно, города с такими названиями оказываются существовавшими еще в микенскую эпоху. Далее, слово, означающее «вино» (греч. voinos, позже oinos, лат. vinum), заимствовано, как полагают, у семитов — очевидно, у финикийцев, игравших роль культуртрегеров в Греции в мрачные XI — VIII века (у семитов это слово звучит: jajin).

Кроме того, было еще обращено внимание на сходство мифологических представлений у различных индоевропейских народов.

Из всего этого был сделан вывод, что некогда Европа была заселена племенами, говорившими не на индоевропейских языках, но наряду с ними где-то в Европе или в Азии жил великий и добродетельный праарийский народ, затем покоривший эти племена. К сожалению, относительно места, где проживали эти праарийцы, ученые никак не могли договориться: Передняя, или центральная, Азия, как родина праарийцев оскорбляла национальную гордость европейских ученых: поэтому, например, немцы полагали, что эти праарийцы жили на севере («nordisch»), т. е. в Германии; русский ученый А. А. Шахматов считал, что праарийцы жили в Новгородской области, и т. д.

Соображения, основанные на сходстве мифов, уже очень скоро должны были отпасть; так называемая «сравнительная индоевропейская мифология» была дискредитирована в концу XIX в. Те мифы, которые считались характерной особенностью индоевропейских народов, оказались налицо не только у народов Средиземноморского бассейна и средней Европы, но и у народов Азии вплоть до Индо-Китая. Попытка видеть в этих мифах только разнообразные варианты солнечного мифа также совершенно дискредитирована.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука