История Греции

Критские погребальные обряды изображены на саркофаге из Агиа-Триада. Мы видим, что в жертву покойнику приносились бык и дикие козы, что флейтистки сопровождали жертвоприношение игрой на флейтах. Рядом находится изображение божества (в данном случае, может быть, божества смерти) в виде двойной секиры, помещенной на верху высокого шеста; на этой секире сидит птица. (Любопытно, что смерть символизируется топором и изображением птицы еще на русских монетах XV в.) Далее мы видим, что в жертву покойнику приносятся плоды и пироги («кутья») и совершается возлияние кровью жертвенного животного. Рядом с деревом и алтарем находится миниатюрное изображение человека, которому также приносится в жертву два теленка. По аналогии с разобранными выше миниатюрными изображениями божеств, парящими в воздухе рядом со своим алтарем, Эд. Мейер предположил, что здесь изображен покойник, ставший божественным духом после смерти. Рядом имеется изображение, которое истолковывается как изображение богинь, уводящих покойника в загробный мир.

Наш очерк культуры и общественной жизни Крита носит, разумеется, чрезвычайно фрагментарный, а отчасти и проблематический характер. Так, например, мы очень много говорили о международных отношениях Крита, о торговле, о ремеслах. Между тем мы видели, что одним из главных предметов вывоза из Крита были земледельческие продукты. Религиозная процессия жнецов, о которой мы говорили выше, также показывает, какое большое значение имело сельское хозяйство в жизни Крита. Понятно, что читатель хотел бы узнать о земледельческом быте на Крите так же подробно, как он узнал о торговле и о ремеслах. Однако, для того чтобы удовлетворить любопытство читателя, пришлось бы прибегнуть к домыслам, так как сохранившиеся памятники, насколько я знаю, не содержат достаточно убедительного материала по этому вопросу. Равным образом и по вопросу об общинной организации на Крите наш материал не дает возможности сказать что-либо определенное, кроме того, что здесь была сильная централизованная монархия, а следовательно государство уже сформировалось. Из наличия среди знаков критского алфавита изображения человека со связанными на спине руками и из изображения ручных оков можно, по-видимому, заключить что такое лишение свободы было обычным на Крите, и постулировать существование на Крите примитивного рабства. За это говорят, по мнению Б. Л. Богаевского, и обнаруженные в Кносе подземные темницы в виде колодцев. Впрочем, и априорно можно предположить наличие на Крите примитивного рабства, поскольку Крит входил в число древневосточных монархий. Далее, нахождение на Крите дорого стоящего, роскошного тяжелого вооружения, шлемов, кинжалов с инкрустациями и даже колесниц, а также различия в одежде и способах погребения показывают, что в критском обществе было резкое разделение на богатых и бедных. Но до тех пор, пока не расшифрованы критские письмена, на основании одних археологических памятников мы не можем восстановить в частностях картину критского общественного строя; нам приходится довольствоваться утверждением, что критское общество было по своей структуре одним из древневосточных обществ.

Конечно, отнеся критское общество к числу древневосточных обществ, мы вовсе не обязаны представлять себе государственный строй Крита как точную копию с египетской или ассирийской деспотии. Древневосточные примитивно-рабовладельческие государства были чрезвычайно разнообразны, и, например, по мнению ученых, в хеттском обществе был ряд элементов «народоправства». Точно также и в критском обществе прослеживается, несомненно, ряд демократических черт. Так, в театр, находившийся во дворце, допускался народ (он вмещал более 500 человек); нигде мы не находим сцен униженного преклонения перед царем или жестокой расправы с непокорными и пленниками, как это обычно на египетских и ассирийских рисунках. На ассирийских рисунках постоянно встречается изображение царя, причем фигура царя во много раз превосходит фигуры подданных. На Крите же вообще не найдено ни одного изображения, которое можно было бы с уверенностью считать изображением царя, и уж во всяком случае он не изображается в большем размере, чем прочие люди. Массовые сцены без всякой центральной фигуры традиционны для критского искусства. Наконец, бросается в глаза значимость женщины в критском обществе, что несомненно является пережитком матриархата. Все это не мешает нам видеть за этими отдельными чертами основное: наличие классового расслоения и примитивно-рабовладельческого общества.