История Греции

Кронос был свергнут с престола и оскоплен или низвергнут в Ад Зевсом. Детьми Зевса были: Гермес, Афина, Аполлон, Артемида, Арес (бог войны), Афродита (богиня любви), Гефест (бог кузнечного и гончарного дела).

Однако в этом виде олимпийская религия не была религией народных масс ни в эту, ни в более позднюю, классическую эпоху. Наряду с ней, причудливо амальгамируясь с ней, существовала подлинно народная религия, религия широких масс.

Еще не так давно, говоря о греческой религии, имели в виду греческую мифологию в том завершенном виде, который был придан ей не только гомеровскими поэмами и Гесиодом, но и значительно более поздними римскими писателями, точно опре-делившими сферу компетенции каждого божества. В действительности религия является только одним из источников этой мифологии.

Под религией мы разумеем здесь прежде всего то, что сосставляло ее действительную сущность в глазах широких масс, т. е. ее обрядность: «... главным была обрядность. Только участием в жертвоприношениях и процессиях... можно было доказать свою принадлежность к определенной религии».[65]

В древнейшую эпоху никакой общей для всех греков иерархии богов не существовало. Число их было неопределенно большим, а сфера компетенции каждого чрезвычайно разнообразной и неопределенной. Никакого отчетливого разграничения между богами, полубогами, демонами, святыми («героями») и, вероятно, даже просто людьми, одаренными, по мнению современников, сверхъестественной «божественной» силой, не существовало.

Но самое важное следующее: уже задолго до появления олимпийской религии, наряду с второстепенными «специальными» богами, богами источников, рек, деревьев, ремесел, жилищ, семей и т. д., в Греции, как и во всем средиземноморском мире, в каждой отдельной общине имелся свой бог, несравненно более могущественный, чем эти специальные боги, верховный бог. Специфическая задача этого бога — покровительствовать всей данной общине и защищать ее от всех других богов и людей. Эти религиозные представления, носящие в науке название генотеизма, коренились в душе грека не менее глубоко, чем в душе евреев и других народов древнего Востока.[66]

В поэмах Гомера мы находим ясные следы генотеистических представлений. Подобно тому, как людей, участвующих в совместном походе разных государств, называют по национальности (например, Эант-саламинец и т. п.), так и богини иногда называются по их городам (например, «Гера-аргивянка»).

Однако такой местный бог-покровитель не считался ни универсальным, ни всемогущим. «Национальные боги могли терпеть рядом с собой других национальных богов у других народов, — и в древности это было общим правилом, — но отнюдь не над собой»[67].

Власть местного бога распространялась только на территорию данного государства. За пределами своего государства этот бог был бессилен. В соседних государствах господствовали другие, столь же могущественные боги, в каждом свой; поэтому война между государствами сопровождалась борьбой между этими богами. Побежденный бог, по понятиям того времени, лишался своей власти; его кумир переносился в храм бога-победителя, а он сам отныне занимал подчиненное положение по отношению к богу-победителю.

В противоположность представлениям, легшим в основу гомеровских поэм, чрезвычайно важную роль в греческой народной религии всех этих эпох играл культ предков и вообще покойников (некоторые рудименты этих воззрений имеются, впрочем, и в «Илиаде», — например, в описании погребальных церемоний в честь Патрокла). Целый ряд этических норм мотивировался обязанностями перед этими покойниками и местью с их стороны в случае нарушения этих обязанностей. Величайшим несчастием грек считал вымирание семьи, отсутствие потомства; в религии это мотивировалось тем, что некому будет справлять заупокойный культ по погибшим предкам. Ближайшим непосредственным долгом перед покойником было надлежащее погребение, причем покойника в древнейшее время в Греции снабжали всем необходимым ему в загробной жизни (соответствующим жилищем, утварью, пищей, женщинами и рабами, специально закалывающимися на его могиле).

Такой же обязанностью перед покойником считался долг кровавой мести, т. е. преследование его убийцы и отомщение кровью; впоследствии кровавая месть заменилась судебным преследованием. Это преследование возбуждали в первую очередь родичи покойного; кроме того, оно являлось обязанностью и всех сограждан, так как скверна (по-гречески «миазм»), лежащая на убийце (она мыслилась в виде живого существа), поражает прежде всего родичей, а затем и все государство. Обиженные духи покойников не находят успокоения, пока покойник не похоронен и над ним не совершены все религиозные обряды и пока виновник его смерти или виновники того, что эти обряды не совершены, не будут разысканы и казнены. В противном случае обиженные духи покойников не находят успокоения и жестоко мучают родичей и сограждан, душат их и сосут из них кровь, пока за их кровь не будет воздано кровью убийцы.[68]