Общий резонанс от спектакля был противоречив: в частности, анонсирующие издания писали, что он «получил высочайшее признание критики». Но в целом противопоставление Мамонова команде Потаповой и Лобана стало для многих критиков настолько обязательным, что иногда стало распространяться даже на фильм «Пыль»
Так или иначе, к 2006 году «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева» превращаются в очередной моноспектакль Мамонова «Мыши + Зелененький», где на сцене остается он один, а все декорации ограничиваются микрофоном и комбиками. Мамонов никогда не подвергал критике постановку Потаповой и Лобана, а анонсы спектакля «Мыши + Зелененький» обходились сухой поясняющей констатацией: «Команда не выдержала запредельных нагрузок». Но даже с чисто прагматической точки зрения новая сценическая версия была как минимум более портативна и легко вписывалась в клубные пространства. Кроме того, ее было проще возить на гастроли в те города, где уже побывали «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева»: люди не могли сказать, что этот спектакль уже видели. К ним ехал другой, хотя и с теми же песнями.
XXII. ГОД БРАТЬЕВ ГРИММ
В 2005 году выходят очередные чисто мамоновские «Звуки Му» – альбом «Сказки братьев Гримм». Углубленной почти до неузнаваемости мамонизации здесь подверглись восемь сказок реальных братьев Гримм, включая такие бестселлеры, как «Мальчик-с-пальчик», «Храбрый портняжка» и «Золушка» (более популярная обработка которой, как известно, принадлежит перу Перро). Можно предположить, что на выбор объекта интерпретации повлияло то, что любимым произведением братьев Гримм были «Норвежские народные сказки» Асбьёрнсена и Му (1842). Не исключено, что Петра Николаевича, как бывшего переводчика с норвежского, этот факт подсознательно грел.
В «Сказки братьев Гримм» вошла формально самая длинная, 14-минутная композиция «Звуков Му» «Старый Кринкранк» – жесткое, с нарастающей экспрессией повествование под зловещее гитарное щелканье. В целом, однако, Мамонов в композициях альбома по сравнению с «Мышами» и «Зелененьким» смягчает подачу, словно стремясь очистить свое творчество ото всего наносного. Почти полностью исчезают, например, громкие, напряженные вскрики. Лишними оказываются и любые атавизмы «художественного, слишком художественного»: пластинка – торжество «позднемамоновского» принципа одноаккордности, позволяющего артисту фактически полностью стереть границы между звуком и словом. Гипнотическое полязгивание струн и за тридевять земель улетающие от первоисточника морфемы звучат здесь как сигналы единой системы неуловимого назначения.
Впрочем, нет предела совершенству! Уже в 2006 году, вещая в эфире программы Александра Плющева «Серебро» на «Эхе Москвы», Петр Николаевич заявил: