История Грузии

При царском Дворе были чиновники по обычаю персидского Двора, как обер-камергер, обер-гофмаршал, обер-шенк, обер-егермейстер, шталмейстер[71], генерал-адъютант, флигель-адъютант[72], статс-секретарь и прочие.

Главный суд производим был диванбегами[73], а в провинциях и селах избираемы были из дворянства и поселян годовые судьи, называемые на грузинском языке бче[74]. Но у горских народов такие судьи назывались хевисбери[75], избираемые из отличных породою поселян, и они бывали так же жрецами. Провинциальные на/28r/чальники имели название еристава[76] (воеводы), а сельские именовались моуравами (капитаны-исправники). Войска состояли из вооруженных поселян. Каждая область имела своего генерала, бригадных командиров, тысячников, пятисотников, сотников, пятидесятников, десятников, пятников. Во времена деда моего царя Ираклия заведена была артиллерия по образу европейскому.

При разделе воинских добыч пятую часть получал царь и сие называлось панджиек, то есть из пяти одна.

Таковы суть истинные обычаи грузинского, имеретинского и мингрель/28v/ского народов, а не те, о которых говорит г. Бюфон в Естественной своей истории, в пятой части. Сей писатель изъясняет, что в грузинском народе есть разврат и пьянство, а в Мингрелии будто люди всякого звания воспитываются в хищничестве, и будто мужчины чужды ревности до такой степени, что муж, застав жену свою с любовником, соглашается только на то, чтоб уловленный в прелюбодеянии с его женою заплатил ему одною свиньею, которую после едят вместе. А другие французские писатели повествуют, будто имеретинский католикос, то есть первен/29r/ствующий архиерей, не знает читать и писать. Также[77] господин Лок[к] приводит во свидетельство господина Ламберта, будто еще мингрел[ь]цы, будто во время своего христианства, хоронят детей своих живыми[78]. Возможно ли верить таким описаниям? Может ли быть распутство в той стране, где правительство употребляет строгие меры к предупреждению и искоренению развратов и где жестокие наказания всегда готовы поразить самые склонности и поползновения к развращению нравов? Но я весьма странным нахожу то, что католикоса называют не знающим грамоты. Каким образом он, не зная читать, совершает святые тайны и посвящает епископов и священников, при чем /29v/ потребно чтение многих молитв? А пьянство в Грузии и в Мингрелии столь бесчестно, что, усмотрев один раз кого-нибудь пившего вино с некоторым излишеством, все показывают на такого человека, как на достойного всеобщего поругания, и никогда пьяного не видели на улицах. Равным[79] же образом, приведенный господином Лок[к]ом в своей Логике пример из господина Ламберта заключает в себе весьма странную нелепость, ибо таковой обычай[80] не только противен христианству[81], но и во время их язычества никогда не существовал.

Итак, французские писатели в повествованиях своих о народах Грузии удалились от истины[82]. Равным образом, грузины, бывшие в российских войсках и находившиеся в Париже, по двукратном взятии сего города россиянами, могли осуждать и самих французов и сие было бы гораздо /30r/ более занимательным, но благомыслие требует, чтоб всякий сего избегал.

Что ж касается до равнодушия мужа в рассуждении прелюбодеяния жены своей — преступление весьма важное по всей Азии; то не только, чтоб муж соглашался на заглаждения прелюбодеяния жены своей за поросенка, но даже убил соблазнителя жены своей, освобождался от наказания по гражданским законам, а подвергался только, духовным, за что обыкновенно полагаема была епитимия[83].

§ 29.

С некоторого времени по рождестве Христове возникло в Грузии просвещение. Во времена греческого императора /30v/ Василия посланы были в Грецию для приобретения знаний Иоанн, Евтимий, Иоанн, называемый Высоким[84], Авраам Новый, Арсений и Антоний Ключарь, которые, находясь в Греции, по снискании просвещения переложили на грузинский язык многие священные книги, а Евтимий перевел Толкование Евангелия и Апостолов. По сем в царствование Баграта IV, современника греческого императора Константина, сына Леова, были посланы в Грецию Илларион[85] Твильский, Георгий Постриженный и Георгий, названный Афонским, потому что он долгое время находился в Афонских горах. /31r/ Приобретя знание наук, они показали успехи своих упражнений в переводе священных книг, из коих некоторые еще не были переведены на грузинский язык; а Георгий Афонский по единственным трудам своим перевел Псалтырь и Шестидневник, то есть беседы Василия Великого.

§ 30.