Вопрос не возник бы, отнесись новохронологи к этим названиям без предвзятости. Большинство европейских трактатов XVI века написаны на латыни и ориентированы вовсе не на русских, а на образованных европейских читателей, воспитанных в традициях возрожденческого гуманизма. Привлеченное А. Т. Фоменко и Г. В. Носовским сочинение Альберта Кампенского, согласно посвящению, было адресовано папе римскому Клименту VII. Главной темой трактата стала весьма распространенная среди гуманистов конца XV — первой половины XVI столетия идея союза всех христианских государств и совместной войны или крестового похода против турок.[128]
Традицией и своего рода эстетической нормой ренессансной литературы того времени являлась апелляция к античному наследию. Эта особенность в страноведческих и географических трактатах проявлялась в уважении к авторитетам античной космографии (Птолемей, Страбон, Помпоний Мела, Солин). Ренессансные писатели и в первой четверти XVI века придерживались принятых в древности гео- и этнографических названий: Днепр — Борисфен, Дон — Танаис и т.д.[129]
Объекты же, не обозначенные в античных космографиях, чаще всего именовались названиями, принятыми у народа, проживающего на данной территории (таковы, например, в описаниях Московии реки Ока и Двина). Более того, на картах и планах Московии, сделанных по описаниям европейских путешественни ков, видны и попытки приведения в соответствие античной традиции с топонимической реальностью. Так, на карте Московии Антона Вида 1555 г. видим надпись на изображении реки Дон: «Tanais fluvius nunc Don» (Танаис-река, теперь — Дон).[130]Согласно другой гипотезе о значении названия реки Дон, А. Т. Фоменко опровергает свой же тезис о том, что
Вероятно, при случае авторы с легкостью пожертвовали бы своими гениальными лингвистическими гипотезами, признав их неверность, если бы не одно обстоятельство. Данные их филологических догадок счастливо подтвердились топонимикой московских монастырей. Оказывается, в непосредственной близости от Москвы-реки расположены Крутицкое подворье (резиденция епископов Сарских и Подонских), а также Донской монастырь. Что и говорить — находки просто замечательные. Но как всегда, авторы не учли сущих мелочей.
Сарайская епархия была учреждена митрополитом Кириллом в 1261 г. в Старом Сарае (Берке). Уже третий епископ Сарайский стал называться Сарским и Подонским. Границами епархии, по сути, являлись границы Золотой Орды и некоторые земли южного Переяславля до пределов Рязанской епархии. Около 1460 года (через 80 лет после Куликовской битвы), в связи с нестабильной ситуацией в Орде, кафедра была перенесена из Сарая в Москву на Крутицы. Первым епископом Сарским, разместившимся в Москве, был Вассиан. Затем Сарайская епархия была разделена между ближайшими к ней епархиями (значительная часть территорий отошла в ведение рязанского архиепископа), а распологавшийся на Крутицах епископ заведовал делами митрополии до образования особой Крутицкой епархии.[131]
Похожая картина и с упомянутым вскользь Донским монастырем. Обитель основана в 1591 году царем Федором Иоанновичем в честь иконы Донской Богоматери, с заступничеством которой связывают избавление от нашествия крымского хана Казы-Гирея.Но нашим авторам не до шуток: Подонский епископ, по их мнению, переехав в Москву, наконец-то оказался на р. Дон. Если авторы последовательны в своих подходах к интерпретации фактов, то они должны быть убеждены в том, что Москва– это Петроград — Ленинград, так как до переезда в Москву в 1918 году советское правительство располагалось в Петрограде.
2.11. Отступление в сторону от темы Куликовской битвы. О русской и татарской архитектурах