История и фантастика

— «Опель» и «фольксваген» — что ни говори — марки. Чтобы заслужить такую, надо тяжело и долго работать, верно ведь? Я на свою «марку» тоже работал, и все проистекающие из результатов этой работы блага надлежат мне по праву. Я не собираюсь ни перед кем мести полы кринолином: «Ах, успех, ну что такое успех, к чему мне успех, меня он вообще не интересует». Давайте, как говорится, не будем. Мы люди взрослые, вот сделаете интервью с кем-нибудь из мейнстрима, лучше всего с поэтом, так таких голодных шуточек наслушаетесь… Многие задавали мне подобные вопросы в различных вариантах, каждому я отвечал так, как сейчас отвечу вам. Писать книги, чтобы «переплюнуть предыдущую», — это что-то вроде фетиша, которому нельзя позволить стать суровым идолом, страх перед которым парализует — творчески тоже. Гораздо разумнее спокойно помнить о старом как мир принципе: noblesse oblige [161]. Я никогда в жизни не согласился бы, пользуясь заработанной популярностью, отдать издателю совершенно скверное произведение, понимая, что оно никудышное. Но у меня нет ни малейшего желания включаться в какие-то безумные крысиные бега только ради того, чтобы «переплюнуть успех», Достаточно держать уровень. А это я могу со спокойной совестью гарантировать. Я слишком уважаю читателя, чтобы, пользуясь одним только уже достигнутым уровнем, вложить между двумя корочками (первой с моим именем и последней — со словами, утверждающими, какая эта хорошая книга) бог весть что. Это не в моем стиле. Двадцать лет я работал в бизнесе и знаю, что такое торговая марка и как легко ее подмочить.

— В одном из интервью вы сказали, что Геральт успешно продается только в Чехии и России, так как это «братья-славяне», а вот на англосаксов рассчитывать нечего, потому что у них достаточно собственной фэнтези, и «экзотическая» продукция их не интересует. Меня заинтересовали ваши слова, так как они означают, что, по вашему мнению, Ведьмачий цикл допускает возможность панславянской региональной идентификации. Нельзя ли пояснить сказанное?

Не менее интересна ваша убежденность в том, что западной переводческой политикой управляет территориализм. Вы что, всерьез думаете, будто профессиональный немецкий, британский либо французский издатель, увидев рукопись потенциального бестселлера, написанного в Исландии, Молдавии или Польше, будет колебаться? Здесь проблема, пожалуй, только в том, что наши литературные агенты нерасторопны, не располагают так называемыми «подходами» и доверием, поэтому не могут положить перед западным издателем манускрипт и заверить его: «На этой книге вы заработаете кучу денег». А самое большее, что они могут сделать, это попросить через коллегу-аборигена о rendez-voиs [162]и робко положить текст на письменный стол. Однако сие вовсе не значит, что издатель им поверит. Ибо вначале он должен будет на свой страх и риск отдать текст на перевод, чтобы прочитать и убедиться в истинности слов агента. Пожалуй, в этом состоит проблема, вам не кажется? У польских писателей вообще нет своих представителей и агентов, то есть, называя вещи своими именами, профессионального обслуживания.