История и фантастика

— Теперь Геральт — фигура культовая. Надо думать, родился он не из пены морской. В каком виде он существовал, прежде чем ступил на страницы ваших книг?

— Порой мне бывает трудно убедить людей в том, что мои книги — не ADD [170]и что у меня в ящике нет никакого блокнота, в котором хранятся характеристики персонажей, их биографии от рождения и до смерти, географические карты, истории и религии. Если что-то о какой — то фигуре в книге не сказано, значит, так и должно быть. У меня не найдется ни единого листка, на котором было бы выписано имя какого-то героя, а дальше: родился тогда-то и там-то, посещал приходскую школу в Х, из которой был выдворен за то, что швырялся мелом в учительницу… Нет, я действительно не делаю таких заметок. Повторяю: если в книге о каком-то персонаже нет информации, то ответ очень прост: так задумано. А если читателя сие не удовлетворяет — это его проблема, не моя. Я сказал на эту тему все, что необходимо знать читателю. Конечно, если кто-то захочет переработать мою книгу для игр RPG, он вправе придать каждому персонажу особые характеристики: цвет волос, глаз или что там еще его душенька захочет, но меня это уже не интересует.

— Довольно нетипичная (наиболее прозаичная) фигура — Лютик. У него есть какой-нибудь прототип?

— Ни у Лютика, ни у любого наугад взятого персонажа, действующего в моих книгах и рассказах, нет аналога в реальном мире, не следует в этом факте доискиваться каких-то ключей.

— Но, возможно, в том, что они говорят, скрываются авторские убеждения? Признаться, меня заинтересовало бесцеремонное признание Лютика: «Не важно, как было в действительности, важно, какую я об этом напишу балладу». Быть может, вы вложили ему в уста эти слова, посмеиваясь над его самомнением или же разделяя его взгляды относительно прав писателя?

— Лютик — фигура литературная, играющая в фабуле ту роль, которую я как автор ему предназначил. Вот и все.

— Меня заставляет задуматься ваше отношение к этому персонажу. Теплое и в то же время насмешливое. А это, случайно, не какой-то эмоциональный отпрыск вашего отношения к литераторам вообще? Наблюдать за ними — особенно когда они собираются большой группой — занятие увлекательное. Увлекательное в том смысле, что это торжище претензий, лицемерия и суетности. Как говорили мне французские друзья, польские писатели за границей, особенно во время серьезных культурных мероприятий, — это уже готовая пьеса, которая ждет пера Гомбровича. Каковы ваши наблюдения?

— Не столь уж радикально критические. К тому же чаще-то я наблюдаю со сцены, нежели из зала, а это несколько искажает перспективу.

— По всему Ведьмачьему циклу толчется масса персонажей, не случается ли, что в такой толкотне вы позволяете испытать душераздирающий любовный роман человеку, умершему двумя томами раньше?