История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма

По большому счету, Дурга воплощает качества, противоположные общепринятому идеалу индуистской женщины: она воительница, сражающаяся за божественные ценности и практически не выпускающая из рук оружие[192]. И если от идеальной супруги ожидается (и вменяется в обязанность) энергетическая подпитка мужа и других мужчин семьи, то Дурга сама получает энергию божественных мужчин, чтобы одержать победу над противником[193]. При этом она является женой Шивы, что не лишает ее возможности реализовать себя в качестве воина[194].

Многие исследователи отмечают неарийское происхождение Дурги, ее связь с культами местных племен (например, шабары) и с горами Виндхья, а также указывают на такую особенность ее культа как жертвоприношение мяса и алкоголя, что в целом характерно для деревенских и племенных культов, а не для пуранических. Часто Дурга в образе Махишасурамардини отождествляется с древнетамильской Коттравей (букв. Убийственная) – богиней войны, победы и охоты, которая являлась воплощением разрушительного аспекта сексуальной женской энергии. Ее культ сопровождался оргиастическими плясками и кровавыми жертвоприношениями. Вместе с тем Коттравей отождествляется и с местными богинями – Бхагавати, Мариямман, Елламмой и др. (Дубянский, 1996: 242).

Махишасурамардини. Эллора, пещера 16 (Кайласанатха)

Помимо воинского аспекта в культе Дурги доминирует аспект плодородия, а на первый план часто выступает связь богини с растениями, что указывает на чрезвычайную древность этой богини. Многие эпитеты Дурги подчеркивают ее плодородную функцию и связь с миром растений: Ванадурга, Шакамбхари и т. д. Кроме того, образ Дурги сыграл определенную роль в становлении культа Матери Индии, или Бхарата-Маты (Bhārata Mātā). На рубеже XIX–XX веков образ матери превратился в национальный символ, а настроения, связанные с образом порабощенной матери, чрезвычайно усилились. Колонизация Индии теперь мыслилась как насилие, совершенное по отношению к Матери. Возникнув в Бенгалии, новый культ очень скоро распространился по всей Индии. И поскольку в индуизме с самых древних времен было распространено поклонение многочисленным богиням, то новый аспект Шакти не встретил никакого сопротивления.

Культ Шакти напрямую связывался с патриотизмом, ведь считалось, что именно Мать Индия дает своим детям смелость и силы для ее освобождения[195]. Отныне Индия – не просто населенная территория, но божественная Мать, которой поклоняются и в честь которой возводятся храмы. Самый первый храм Матери Индии появился в 1936 году в Варанаси, который считается городом Шивы. Храм явился своеобразным даром от националистически настроенных Шив Прасад Гупты и Дурга Прасад Кхатри. Открытие храма было поручено Махатме Ганди. В этом храме находится большая рельефная карта Индии, сделанная из мрамора. Перед тем, как пообщаться с Богиней, верующие совершают прадакшину, то есть обход, вокруг карты, то есть вокруг Индии. Точно так же как и в любом другом храме, здесь ежедневно совершается пуджа в честь Матери Индии. Второй храм, восьмиэтажный, находящийся в Хардваре и расположенный на берегу Ганги, был основан Свами Сатьямитранандой Гири в 1983 году. Его открытие было возложено на Индиру Ганди. И какой бы идеей изначально не руководствовались создатели нового культа, большинство индийцев воспринимают Мать Индию как очередной аспект Дурги.

Образ Дурги являет собой пример непрерывного развития культа, в рамках которого уживаются, казалось бы, диаметрально противоположные величины – с одной стороны, это жена Шивы, Мать Мира, защищающая мироздание, его ценности и его обитателей как своих детей, а с другой стороны, архаическая богиня, принимающая в качестве жертвы кровь и алкоголь. Следовательно, храмы, посвященные многочисленным аспектам богини, могут относиться к категории агамических или же представлять собой ничем неприметные деревенские культовые сооружения.

Не всегда для богини возводился отдельный храм или отдельное святилище в пределах уже существующего храма, посвященного какому-либо богу. Если верить Б. С. Шанкар, то в Тамилнаду в период правления Раджараджи I и даже во время правления его преемников подобная практика еще не была известна. Одним из первых такой обычай ввел храм Натараджи в Чидамбараме, где появилось отдельное святилище для богини (Сиваками Амман)[196]. Исходя из этого, Б. С. Шанкар предположила, что появление подобной практики может относиться примерно к рубежу XI–XII веков, то есть ко времени правления Кулоттунги I (ок. 1070–1125 гг.) (Shankar, 2004: 78).