История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма

В Тамилнаду уже в раннем средневековье существовало два вида собственности – верхняя и нижняя. Верхняя собственность представляла собой право собирать налоги, причем чаще всего не деньгами, а натурой. А нижняя собственность – это собственность в виде самой земли, на которой устроено хозяйство. Она, как правило, находилась в руках общинников – как шудр (например, веллалов), так и брахманов. Такая собственность была наследственной, и если дарилась, то в наследственное владение. Во времена Чолов она называлась «кани» (kāṇi), а потом – «каниятчи» (kāṇiyāṭci). Владельцы же этой собственности назывались «каниялар» (kāṇiyāḷar), или «каниятчикар» (kāṇiyāṭcikar), то есть, арендодателями. Слово «каниятчи» со временем стало основным термином для обозначения прав полноправного общинника, но с приходом мусульман вместо него стал использоваться термин «мираси» (mirāsi, от персидского mirās)[112].

Иногда в случае с храмовым землевладением синонимом слова «кани» (kāṇi) мог выступать термин пангу (paṅku) в значении «доля». Одна из танджавурских надписей сообщает, что каждая танцовщица храма Брихадишвары была наделена одним пангу, то есть одной долей, которая определялась количеством падди (100 каламов), получаемым с одного вели земли. Другие работники храма, такие как смотритель за танцовщицами, дующий в раковину музыкант и ювелир, тоже получали одну долю; барабанщики-уваччары, певцы, плотники и цирюльники получали от половины до трех четвертей доли, а учителю танца – наттуванару, а также счетоводам полагалось две доли (Orr, 2000: 242).

В надписях встречаются и другие термины, обозначающие как нижнюю, так и верхнюю собственность. Например, «миятчи» (miyāṭci), обозначавший верхнюю собственность, и «каранмей» (kārāṇmai) – черное владение[113]. Оба термина были известны еще в паллавский период и представляли собой разные права на землю, не являясь разновидностью налогов (Алаев, 2011: 79). Когда в надписях вместе встречаются два термина – «кадамей» (kaṭamai) и «кудимей» (kuṭimai), то кадамей означает всю совокупность налогов и податей в пользу власти – центральной или какой-либо иной, а под кудимей понимаются сборы и подати, которые платит арендатор хозяину – обладателю низовой собственности. Кроме того, в пределах единой ситуации, отраженной в надписи, своеобразную терминологическую пару могли составлять кадамей и каранмей. Например, когда говорится, что кадамей деревни принадлежал храму, а каранмей на ту же деревню – местному магнату. В некоторых случаях храму могли передаваться все виды кудимей. А в начале XIV века формируется еще одна пара однотипных терминов для двух видов собственности – миятчи и каниятчи (Алаев, 2011: 81–82).

Несмотря на все терминологическое разнообразие, наиболее употребительным и многозначным термином для собственности налогоплательщика на протяжении долгого периода оставался термин «кани». Он мог относиться к любому наследственному праву – на налог, на служебные сборы, на должность, на землю, на собственность с условием выполнения определенных обязанностей в селении или в храме (Алаев, 2011: 74). То есть формы кани могли включать как собственность, так и положение, поскольку кани и мираси были не только правами на землю, но и правами на привилегии и статус (Orr, 2000: 241–242; Note 44). Право собирать налоги сочеталось с правом на пользование различными привилегиями, которые можно было передавать по наследству, от одного лица к другому. Чем и пользовался храм.

Считается, что в Тамилнаду во время правления династии Чола процесс оземеливания храмов происходил наиболее интенсивно[114]. На протяжении всего этого периода храмы разными способами приобретали землю, покупая ее или получая в дар, а к концу чольского периода люди предпочитали уже дарить не саму землю, а налоги с нее. Земли могли принадлежать храму на самых разных условиях, и храм мог иметь не только полную собственность, но и частичную. В качестве примера можно привести типичную историю, которая упоминается в одной из надписей, относящейся к 1081 году. Здесь говорится о том, что перунгури-сабхаияры подарили храму Махадевы (Шивы) землю, которая уже принадлежала этому самому храму на правах кани (Алаев, 2011: 74, 87). Получается, что ко времени получения в дар непосредственно самой земли храм уже имел право собирать с нее налоги.