История и сага

В «Хеймскрингле» многократно повторяется мотив бессилия простонародья, бондов, в столкновении с конунгом: они еще могут держаться против него, пока у них есть удачливый вождь, но достаточно ему погибнуть, как войско бондов, даже обладающее значительным численным перевесом, немедленно рассыпается, совершенно деморализованное. Поэтому мысль об удаче конунга является существенным фактором, влияющим на ход событий и на принятие тех или иных решений.

Когда Олаф Харальдссон обратился к конунгам Уппланда с просьбой о помощи в борьбе за освобождение Норвегии от чужеземного господства, один из них сказал:

— Что касается этого человека, Олафа, то его судьба и удача должны решить, добьется ли он власти… — Впоследствии, встревоженные христианизаторской политикой Олафа и усилением его власти, эти же конунги обсуждают вопрос о возможности оказания ему сопротивления. Один из них советует не рисковать и «не тягаться в удаче с Олафом» (Ol. helga, 36, 74).

Низкорослый и горбатый конунг Инги Харальдссон едва мог самостоятельно передвигаться из-за того, что одна нога у него была сухая. Эти физические недостатки, как передают, он приобрел в двухлетнем возрасте, когда один из предводителей взял Инги в битву и держал его на руках; стоя в разгар боя близ знамени, этот предводитель подвергался большой опасности. Сага сообщает, что противники Инги обладали численным превосходством и тем не менее потерпели поражение. Участие в бою малютки-конунга могло иметь один смысл: оно должно было дать победу его сторонникам, ибо в особе конунга заключена «удача», необходимая для достижения успеха.

При избрании на престол Магнуса Эрлингссона его сторонники высказались за то, чтобы советником конунга стал его отец Эрлинг Кривой, обладавший для этого необходимыми достоинствами: «И ему не будет недоставать успеха, если с ним будет hamingja» (Magn. Erl., 1).

Счастье, благополучие, везение — принадлежность вождя, тем не менее, по убеждению скандинавов, к ним можно приобщиться, если вступить в контакт с конунгом: служить ему, получать от него подарки, ибо и в вещах удачливого вождя воплощается его везение. Поэтому дружинниками, домогавшимися у конунгов даров, владели более сложные чувства, нежели простая жадность: они стремились при посредстве его подарков разделить с ним его удачу. Но удачу можно получить и не через вещи, а непосредственно, в силу выраженного конунгом благого пожелания, как своего рода благословение.

Удача Олафа Харальдссона в течение долгого времени была столь велика и очевидна для всех, что он сумел заручиться поддержкой бондов, и люди верили в его способность сообщать частицу своего счастья другим. Приближенный Олафа, говоря о предстоящей миссии в Швецию, сопряженной с большой опасностью, подчеркивает:

— Но удача конунга велика.

Он просил у конунга его удачи для этой поездки, ибо очень в ней нуждается («чтобы ты вложил свою hamingja в эту поездку»). Конунг ответил, что удача посланца во время его миссии может подвергнуться большим испытаниям, и поскольку он близко к сердцу принимает это дело, то посылает вместе с ним и его людьми свою hamingja. Посланец выражает надежду, что удача конунга поможет и в данном случае, поскольку до этого удавались все его начинания (Ol. helga, 68, 69).

Но удача может и покидать вождя. Конунг Харальд Сигурдарсон был, несомненно, в высшей степени удачливым в своих военных походах и в захвате добычи. Большой популярностью пользовались рассказы о его подвигах в викингских экспедициях и на службе при византийском дворе. Воинская удача этого конунга вознаграждалась огромными богатствами, а обладание драгоценностями служило залогом верности вождю его дружинников. И тем не менее во время похода на Англию счастье изменило Харальду. Снорри пишет, что перед битвой при Стэмфордбридже, в которой решился исход этого предприятия, под Харальдом неожиданно упал конь. Конунг, вставая на ноги, сказал:

— Падение — знак удачи в поездке!

Но английский король Харальд (Гарольд), которому в этот момент показали норвежского конунга, оценил его падение иначе и явно ближе к истине:

— Рослый и статный человек, но, видно, удача его покинула (Har. Sig, 90).

Олафу — самозванному конунгу, который стал во главе повстанцев, выступивших против ярла Эрлинга и его сына конунга Магнуса, «как говорят», не было удачи в битве, и они упустили Эрлинга, едва не попавшего к ним в руки. Из-за этого «величайшего невезения» Олафа с тех пор прозвали неудачником (ogaefr), а его отряд — Колпаками (Hettusveina) (Magn. Erl., 33).