История и теория медиа

Модель Проппа была переосмыслена и в видоизмененном виде распространена на анализ всех видов медиатекстов французским структуралистом Альгирдасом Жюльеном Греймасом (1917–1992), который, опираясь на работы Э. Сурио[263] и В. Я. Проппа, разрабатывает так называемую актантную модель, где персонажи с присущими им функциями обозначаются как «актанты».[264] Греймас считает, что в центре любой истории лежат субъектно-объектные отношения, которые и являются базовой основой нарратива и представляют собой стремление субъекта завладеть объектом в процессе выполнения нарративной программы. При этом субъектом (героем) и объектом (результатом миссии героя) могут выступать как живые персонажи, так и неодушевленные предметы. Так, если в статье говорится о действиях политика в предвыборной борьбе, то политик будет субъектом, а его возможная победа – объектом. Когда речь идет о выборе обществом того или иного кандидата из существующих политических партий, акцент смещен на общество, и тогда оно является субъектом, а объектом становится конкретный (или потенциальный) выбранный политик. Таким образом, в одном случае общество представляется как активный субъект, который в процессе выбора осуществляет делегирование власти, а в другом случае общество будет пассивной субстанцией, которая должна «проглотить» навязанного ей кандидата. Линия субъектно-объектных отношений называется у Греймаса линией потребности.

У объекта имеются первичный и конечный держатели (адресант и адресат), то есть персонаж, институт или воля, которые побуждают субъект к достижению объекта. Первичный держатель, как правило, не вверяет миссию герою, а становится владельцем объекта или миссии в когнитивном плане. Если герой сам себя побудил к достижению объекта, он или его воля становится первичным держателем. Конечный держатель – это тот, кто оценивает миссию героя после ее выполнения, то есть санкционирует получение объекта и выполнение миссии. Зачастую конечный держатель – это первичный держатель, который оценивает действия героя после их выполнения с точки зрения первично навязанного им же самим контракта. Если герой сам себе вверил миссию, то с большой долей вероятности после ее выполнения он будет сам оценивать собственные действия (как Родион Раскольников, например). Линия между начальным держателем, объектом и конечным держателем является линией коммуникации, которая определяет отношения между первичным и конечным держателями.

Наконец, у субъекта есть помощники и противники. Их отношения к нему относятся к категории «линии власти» (см. рис. 11.3).

Рис. 11.3. Актантная схема А. Ж. Греймаса

Антигероев (или антисубъектов) у Греймаса нет, потому что, с его точки зрения, антигерои, которые часто стремятся узурпировать миссию у героя, – это такие же субъекты со своими субъектно-объектными отношениями. При этом аналитически можно говорить о трех случаях взаимодействия антисубъектов. В первом случае антисубъект и субъект претендуют на один объект. Такую схему мы можем условно назвать любовным треугольником. Два соперника пытаются добиться предмета интереса. Победа одного приводит к поражению другого, то есть окончание нарративной программы одного из антисубъектов приводит к окончанию программы другого субъекта. Во втором случае антисубъекты являются объектами друг для друга. Так нередко бывает в полицейских фильмах, в которых полицейский и преступник зачастую стремятся встретиться друг с другом, сойтись в схватке, попробовать свои силы. Преступник не стремится укрыться и улизнуть от полицейского; наоборот, стремится вступить с ним в прямую схватку. Наконец, третий случай предполагает, что один из антисубъектов – объект для другого, но у него имеется свой объект: полицейский ловит преступника, преступник стремится к тому, чтобы затеряться и «залечь на дно». У каждого из них своя нарративная программа. При этом преступник представляет собой объект для полицейского.