История и теория медиа

Кодирование и (или) декодирование как модель, таким образом, предполагает, что кодом является отнюдь не язык (как полагали ранние примитивные линейные модели коммуникации), а культура, воплощаемая в сложной системе правил и значений социальных процессов, интерпретируемых людьми в зависимости от их повседневной жизни. Предполагая примат медиа, контролируемых крупным капиталом или правительством, поддерживающим крупный капитал, Холл полагал, что тип декодирования зависит от степени отношений социального класса-реципиента с социальным классом, репрезентируемым при кодировании. Доминирующее декодирование должно быть свойственно буржуазному классу, оппозиционное – рабочему, а промежуточное – среднему. Холл, таким образом, хотя и не проверял эту гипотезу эмпирически, находится в одном ряду с более ранними представителями культурных исследований, для которых классовая принадлежность имела четкую ассоциацию с культурой того или иного класса.

§ 3. «Культурные паттерны» и расширение фокуса исследований

Эмпирическая попытка проверить гипотезу Холла была предпринята в начале 1980-х годов Дэвидом Морли и Шарлоттой Брансдон. Исследователи работают с 28 фокус-группами, участники которых – представители различных социальных классов, и демонстрируют им эпизоды общенациональной программы ВВС «Nationwide», которая шла в 1969–1983 гг. и представляла собой популярное комментирование телевизионных новостей за день.[374] Эмпирический результат, полученный Морли, опровергал гипотезу Холла: тип декодирования не в полной мере зависит от социального класса. Так, например, если при работе с группами 26 и 28, в которые входили менеджеры, гипотеза о доминирующем виде декодирования подтвердилась (менеджеры восприняли телевизионную передачу, рассказывающую с позиций популярного класса о новостях, как слишком «левацкую»), то для молодых представителей рабочего класса из групп 1–6 (им тоже было свойственно доминирующее декодирование; они считали, что программа явно рассчитана на «снобов» из среднего класса) данная гипотеза не работала.

Таким образом, данное исследование опровергает социальный детерминизм Стюарта Холла и ставит под сомнение понятие «популярный жанр» (popular genre). Ситуация Морли и Брансдон видится более комплексной и затрагивающей большее количество параметров, в частности специфику семейного просмотра (на что до Морли и его исследовательской группы вообще никто не обращал внимания). В результате исследователи предлагают «рисовать культурную карту аудитории»,[375] потому что «прочтение» медиасообщения зависит от целого набора разных дискурсов, которые могут быть заимствованы реципиентами из других субкультур сообразно их социальному классу, возрасту, полу и т. п. Попытку изучать декодирование более широко Морли делает в книге «Family Television» («Семейное телевидение»),[376] где описываются результаты исследования, проведенного методом включенного наблюдения в 18 семьях в Лондоне. Морли изучал семейную картографию телевидения, специфику его просмотра, выбора канала, властных отношений внутри семьи, которые порождают медиапрактики.

С Морли начинается раскол в среде исследователей, использующих культурные основания для анализа социальных явлений. Эмпирические исследования Морли фактически продемонстрировали вторичность социального детерминизма медиапрактик, а стало быть вторичность любой попытки сегментации, категоризации, обобщения медиапрактик. В результате в привилегированном положении оказались качественные исследования, не претендующие на обобщение, выборку и проч. Следствием этого становится появление довольно обширного набора исследований, которые заняты восприятием отдельных медиапродуктов и используют методологию, близкую Морли.