История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.

Неужели наши автомобили, тракторы, станки, ткани, конфеты, папиросы стали бы хуже, если бы на них были беларуские надписи. Пусть только качество не подведёт! Ведь сколько не пиши «Казбек» на минских папиросах, все равно потребитель потребует ленинградские. Свислочь река незавидная, но если папиросы с таким названием будут самыми лучшими, то они найдут спрос во всём Советском Союзе. Почему же мы допускаем, чтобы беларуские этикетки появлялись только на плохом гуталине и не очень вкусных напитках? Это ведь и мало, и просто обидно.

Академия Наук, которая должна быть центром беларуской науки, не пользуется беларуским языком, не издаёт на нём работ, не проводит заседания. То, что в Академии существуют институты языка и литературы, ещё дело не решает. У нас до сих пор не разработана беларуская терминология по всем отраслям науки, что дало бы возможность писать по-беларуски научные работы, излагать по-беларуски специальные дисциплины. Неужели научная работа, если она хороша и интересна, что-нибудь потеряет, если будет написана по-беларуски! Наоборот, её станут переводить и распространять на многих языках мира, как это происходит с произведениями наших литераторов.

Могут сказать, что, став на такой путь, распугаем в Академии учёных, уроженцев других республик, которые не владеют (беларуским) языком. Нет, никто не собирается сажать за букварь уважаемых серьезных людей. Однако, проживая в Беларуси, им бы не грех научиться хотя бы читать газеты (на беларуском языке). Большинство же наших учёных — беларусы, и (свой) язык они знают, но им не пользуются. В их адрес и направлен этот упрёк. Разве может быть серьезное развитие науки, если учёные не хотят уважать язык народа, на чьей земле они трудятся?

Союзы композиторов и художников тоже отказались от своего языка. Ну, пусть у них другие средства выражения мыслей и чувств, не языковые. Однако внести вклад в национальное искусство и музыку, не зная язык народа, невозможно. Язык — самый важный элемент национальной формы, не зная его, не пользуясь им, ни художник, ни композитор не смогут овладеть всеми духовными богатствами народа.

Беларуский язык можно услышать в театрах и по радио. Но что это за язык? Это открытое глумление над ним. Артисты и дикторы нарушают элементарные правила произношения (слов), расстановки ударений, (их) язык засорен множеством искажённых слов-калек, неудачно заимствованных из русского языка. Происходит это потому, что артисты, сотрудники радио, журналисты, газетчики не пользуются языком в быту. Переводы газетных статей и материалов радио поручают машинисткам и малограмотным людям. Откуда же здесь взяться хорошему языку? Вот и пишут наши газеты и журналы: «прадстаячы», «маючыйся», «кіруемы» и другие чудовищные слова.

Театры, осуществляя постановку переводных пьес, по-своему неграмотно исправляют переводчиков, изменяют (отдельные) слова и (целые) предложения, так как, видите ли, беларуское слово «не звучит». Беларуское слово звучит, но они не знают его, не стремятся понять (его) смысл и донести до зрителя. Названия пьес театры стараются давать так, чтобы они были не переведены, а лишь написаны беларускими буквами. Кстати, театр оперы и балета никак не может освоить оригинальный репертуар, переводов (на беларуский язык) либретто классических опер не делает. Певцы, артисты филармонии, чтецы пренебрегают беларуским репертуаром. Можно услышать, что такого репертуара нет. Неправда, есть произведения и для чтения. Надо (лишь) протянуть руку и взять. А начнешь шире использовать, так и репертуар расширится, (потому что) будет больше желания работать у его создателей.

Студия «Беларусьфильм» снимает фильмы на русском языке, а потом дублирует их на беларуский. Таким путём национальную кинематографию не создать. Кстати, дублированные фильмы не появляются на экранах столицы, где и как их показывают, неизвестно.

А что мы имеем в области народного просвещения? В вузах, техникумах, школах преподавание на беларуском языке не ведётся, наш язык излагается скверно, так, что он становится нелюбимым предметом. Беларуских школ мало, они находятся на окраинах, в худших зданиях, в худших условиях, как бы умышленно, чтобы малые дети не могли туда добраться. Даже во многих деревенских школах беларуского только и осталось, что заржавевшие вывески над крыльцом.

Говорят, против беларуской школы протестует население. Я и мои товарищи-литераторы тоже получаем оскорбительные письма за защиту (нами беларуского) языка, за использование его. Надо хорошо разобраться, кто это пишет. Правда, разбираться трудно, ведь пишут анонимы. Выражают ли эти письма подлинную волю и желание народа? Может, действительно наш народ разлюбил свой язык? Нет, этого не было, и быть не может! Прислушайтесь к жителям городских окраин и рабочих посёлков, к колхозникам: из их уст звучит чистый, красивый беларуский язык. Никому из них в голову не придёт протестовать против того языка, на котором они говорят.