История Индонезии. Часть 2

Реализуя свою стратегию, в конце 1974 г. правительство выдвинуло законопроект о политических партиях и Голкаре. Он был настолько жестким, что даже ДПИ заняла поначалу непримиримую позицию. Борьба в СНП длилась беспрецедентно долго (8 месяцев) и завершилась угодным властям компромиссом лишь 14 августа 1975 г. Принятый закон № 3 жестко ограничивал (в том числе и на будущее) число политических организаций тремя: Голкаром, ДПИ и ПЕР. Президент мог «замораживать» на любой срок деятельность отдельных организаций или партии в целом. При этом мусульмане выступили с «нотой меньшинства», оспаривавшей такое право президента. Запрещение «любых идеологических учений, противоречащих панчасиле», было сформулировано таким образом, что позволяло пресекать пропаганду не только марксизма–ленинизма, но и воинствующего ислама. Вместе с тем партии могли помимо панчасилы опираться и на близкие им идеологические системы, ссылаясь на концепцию «дрейфующих масс», правящие круги добились запрещения деятельности партий на уровне деревни и волости и неохотно согласились допустить функционирования там лишь комиссаров партий. Только под угрозой провала законопроекта правительство сняло требование, чтобы госслужащий, вступая в партию, испрашивал разрешение руководства. Согласились на том, что он лишь будет ставить начальство в известность о своем вступлении, но так или иначе негативное отношение властей к членству госслужащих в партиях прозвучало в законе. Так партии лишились своей опоры в деревнях в значительной степени в госаппарате. Напротив, армия и Голкар, не имевшие их прежде, теперь обрели каналы влияния через «сержантов–наставников», внедряемых правительством орба в каждую деревню, и лура, назначаемых сверху из числа военных.

Утвердив закон, президент санкционировал проведение новых, фактически учредительных форумов партий. Отныне политическим организациям стали выделяться ежемесячные правительственные дотации.

Вскоре после волнений 1974 г. разразился новый кризис. Революция в Португалии (апрель 1974 г.) поставила вопрос о будущем португальской колонии — Восточного Тимора (территория 19 тыс. кв. км; население около 650 тыс. человек), одной из самых слаборазвитых территорий Малайского архипелага. Одни политические партии, образовавшиеся там, желали внутреннего самоуправления Восточного Тимора при сохранении связей с Португалией, другие (интегралисты) — объединения с Индонезией при статусе автономной провинции. Левонационалистический «Революционный фронт независимости Восточного Тимора» (Фретилин), опирающийся на демократические элементы городского населения, требовал создания суверенного государства. Но правящие круги считали, что слабая восточнотиморская экономика не способна обеспечить существование суверенного государства и последнее неизбежно обратится за поддержкой к внерегиональным силам. В результате Восточный Тимор может превратиться в игрушку и плацдарм экспансионистских великих держав с враждебной идеологией[102]. Фретилин вскоре был объявлен коммунистической организацией. Попытка захвата власти на Восточном Тиморе блоком интегралистов (10 августа 1975 г.) потерпела неудачу: две недели спустя контроль над столицей, Дили, перешел в руки отрядов Фретилина. Но уже 7 декабря 1975 г. (на следующий день после отъезда посетившего Джакарту президента США Дж. Форда) индонезийские десантники под командованием генерала Бенни М дани высадились на побережье[103] и вскоре с боями захватили крупные населенные пункты Восточного Тимора. Однако несколько тысяч сторонников Фретилин развернули партизанскую войну, апеллируя к национальной и религиозной солидарности восточнотиморцев (в подавляющем большинстве католиков). Единовременно они обратились за поддержкой к внешнему миру. В результате Португалия объявила о разрыве дипломатических отношений с Индонезией. Австралийское правительство, выражая негодование демократических слоев страны, выразило сожаление по поводу интервенции». С резким осуждением действий Джакарты выступило 23 декабря 1975 г. большинство членов ГА ООН, потребовавшее вывода индонезийских войск.

Индонезия, однако, игнорировала это настояние. В мае 1976 г. была созвана так называемая «Народная ассамблея Восточного Тимора», выступившая с ходатайством о присоединении к РИ. СНП в невиданно сжатые сроки удовлетворил это ходатайство. Летом 1976 г. Сухарто утвердил статус Восточного Тимора как 27‑й провинции Индонезии.

Однако вооруженное сопротивление нескольких тысяч партизан Фретилин продолжалось. Ряд крупных военных операций ТНИ, уговоры, обещанная президентом амнистия всем, кто сложит оружие, были тщетными. В 1987 г. численность активных бойцов Фретилин все еще оценивалась в 1—2 тыс. человек. Последующие сессии ГА ООН неоднократно возвращались к обсуждению тиморского вопроса, каждый раз голосуя (хотя сокращающимся большинством) за вывод Индонезией войск. Усилия индонезийской дипломатии изменить ситуацию остаются пока бесплодными.