История инквизиции

Первым делом очень важно обратить внимание на несколько пунктов, связанных с работой Святой палаты, и хорошенько осознать их. Все действия, влекшие за собой наказания, можно разделить на три категории. Все несоблюдения моральных законов без исключения считались грехом против Бога; нанесение увечья человеку, преступление против государства или оба этих преступления, вместе взятые. Таким образом, позиция инквизиции была следующей: необходимо было выяснить, виновен ли обвиненный в определенном грехе, в грехе ереси или в неподчинении правде Господней. Инквизитор выступал в роли официального представителя духовной власти. Однако по соглашению с Церковью и государством конкретное преступление против Церкви могло также быть объявлено преступлением против государства. А поскольку преднамеренный мятеж против Господа не может быть наказан человеком, все карательные акции, направленные против еретика, приводились в исполнение светскими властями, которые наказывали светское преступление. Строго говоря, инквизиция вообще не имела к этому отношения; когда инквизитор передавал дело еретика в руки светских властей, он попросту лишал закостеневшего грешника защиты Церкви, заявляя, что тот самовольно вступил в противостояние с законом Божьим, а потому его может наказать лишь суд человеческий.

Однако если только еретик высказывал желание исправиться и был готов признать свои ошибки, то о светском суде и речи не заходило. Инквизиция была в первую и последнюю очередь институтом покаяния и привлечения людей в лоно Церкви, а не суровым трибуналом. Ее единственным желанием было добиться у обвиняемого обещания повиноваться Церкви. Без сомнения, именно эта черта инквизиции воодушевила де Местра объявить, что инквизиция была наиболее милосердным трибуналом во всей истории. Это заявление звучит фантастически и, разумеется, является невероятным преувеличением. Однако следует признать, что оно не лишено некоторых оснований. Потому что вся система светского правосудия направлена на установление вины обвиняемого, которое необходимо для назначения ему соответствующего наказания. С другой стороны, инквизиция желала только признания вины – признания того, что ересь была виной и вообще отвратительной вещью, – с тем, чтобы обвиняемый мог воссоединиться с Церковью. Инквизитор, как замечает мистер Никерсон, оказывался в уникальном положении судьи, который вечно пытается взять на себя роль отца-исповедника. Инквизиция вообще не налагала наказаний, все ее действия были направлены на покаяние, а не на наказание. В этом смысле все инквизиторы утверждали, что всего лишь отпускают грехи. Они старались обратить и вернуть людей в истинную веру, а не покарать их. С их точки зрения, ересь была даже не преступлением, а грехом, полностью признав который и покаявшись в нем, грешник мог получить оправдание.

Я уже говорил, что этот факт чрезвычайно важно осознать, для того чтобы понять методы и действия Святой палаты. Если этого четко не осознать, инквизиция будет казаться не просто чудовищем, но чудовищем неумным и бессмысленным. К примеру, у нас будет шанс позднее обсудить, с каким неодобрением инквизиция относилась к вмешательству в ее методы дознания адвокатов и юристов. Разумеется, как мы увидим, тому было несколько причин. Однако, с точки зрения инквизитора, уже сам факт отказа обвиняемого от помощи юриста говорил о том, что перед ним грешник, а не преступник. Зачем, собственно, грешнику адвокат, который будет защищать его? Обратите внимание на то, что это вовсе не предположение о вине осуждаемого; это всего лишь предпосылка, указывающая на то, что принятие простого решения виновен грешник или нет, лежит только на инквизиторе. Если он оказывался невиновным, то, разумеется, сказать больше было нечего. У виновного было два выбора. Либо он признается в своем грехе, и тогда получит оправдание и на него наложат епитимью; либо он будет настаивать на своих заблуждениях, и тогда его передадут в руки светских властей. В первом случае он возвращался в лоно Церкви – эдакая заблудшая овечка возвращается в стадо. Во втором случае он умирал, открыто выступив против Господа. С точки зрения инквизитора, каждый еретик, переданный в руки светских властей, был безнадежен. Ни инквизиция, ни священники не должны были больше им заниматься.