Наибольшую ценность имеет первый том — «Тарих и Газани». В части, посвященной истории тюркских и монгольских кочевых племен их социальный строй, быт, обычное право и предания изложены с такой полнотой и точностью, какой нет ни в одном другом источнике, не исключая монгольских и китайских. Особенно важен этот том, как источник по истории Ирана и Азербайджана, отчасти и других стран XIII в. С наибольшей полнотой изложена история правления Газан-хана. В нее включены — в копиях или в сокращенном изложении — ярлыки (указы) Газан-хана. Том изобилует данными о социально-экономической истории Ирана и Азербайджана в XIII в.
В течение более столетия в России и за рубежом публиковались отдельные части «Тарих и Газани» (персидский текст, переводы и комментарии) — французами Катрмером и Э. Блоше, русским И. Н. Березиным, Карлом Яном (в 40-х годах XX в.). Издание полного русского перевода «Тарих и Газани», а также сводного (на основании научно-критического сличения семи старейших рукописей) персидского текста проводится Институтом востоковедения АН СССР.
Весьма важным историческим источником является также переписка Рашид-ад-Дина («Муншаат и Рашиди» или «Мукатебат и Рашиди»), собранная его секретарем Мухаммедом Аберкухи. Она содержит 53 письма (одно без начала), в их числе 4 письма к Рашид-ад-Дину от разных лиц, остальные — письма самого Рашид-ад-Дина к своим сыновьям, бывшим наместниками разных областей Ирана, а также к сановникам, высшим представителям мусульманского духовенства и разным знатным людям. В переписке приведено много данных о налоговой политике, о тяжелом положении крестьянства, о торговле, о строительстве оросительных каналов и т. д. Особенно интересно приведенное в одном из писем (№ 36) завещание Рашид-ад-Дина, с перечислением его имений и имущества. Из переписки можно составить представление о хозяйстве такого крупного феодала, каким был Рашид-ад-Дин.
Переписка Рашид-ад-Дина («Мукатебат и Рашиди») издана в Пакистане проф. Хае Бахадуром Мухаммедом Шафи (Лахор, 1947, персидский текст и примечания).
Язык Рашид-ад-Дина, сравнительно простой, является лучшим об разцом классического языка новоперсидской прозы.
Социальное лицо Рашид-ад-Дина выявляется и в «Джами'-ат-таварих», и в его переписке. Он — представитель одной из групп класса феодалов — гражданской бюрократии, тесно связанной с мусульманским духовенством, поэтому враждебен к тенденциям феодальной раздробленности и к ее наиболее упорному носителю — монгольской кочевой знати. Рашид-ад-Дин старался поддерживать сильную центральную власть в лице монгольских ханов, в которых, однако, он хотел видеть наследников и продолжателей «хосроев Ирана», носителей сасанидской государственной традиции с ее централистской политикой. К сторонникам и восхвалителям монгольских ханов Рашид-ад-Дина можно причислить лишь условно. Восхваляя Чингис-хана и его потомков, Рашид-ад-Дин лишь выполнял данный ему заказ, но души в эти панегирики не вкладывал. Он не скрывал ни зверств войск Чингис-хана, ни темных сторон созданной завоевателями государственности. И только идеализация Газан-хана у Рашид-ад-Дина видимо искренна, что объясняется позицией Газан-хана: он опирался на ту группу феодалов, интересы которой выражал Рашид-ад-Дин.