История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века

§ 12. Социально-экономическая жизнь Ирана при первых шести ильханах (1256–1295)

Еще до похода Хулагу-хана в Иран монгольские военачальники, как сказано, стали захватывать в завоеванных ими, областях земли, принадлежавшие местным феодалам. После образования Хулагуидского государства монгольская правящая верхушка проводила ту же политику захватов земель у местных феодалов и передачи доходов с них либо в казну (если земли стали государственными), либо монгольским феодалам (если земли стали собственностью последних). Земли, принадлежавшие ранее хорезмшахам и их родственникам, и отчасти вакфные земли, стали собственностью Монгольского государства и ильханской фамилии. Земли в Хулагуидском государстве официально делились на следующие категории: 1) государственные земли — дивани; 2) земли инджу, или хассинджу, принадлежавшие хану и его родственникам; 3) земли частновладельческие (мульк), принадлежащие как монгольским, так и местным феодалам; 4) вакфные земли.

Доходы с земель дивани шли на покрытие государственных расходов, доходы с земель киджу покрывали расходы по содержанию хана, его родственников и, возможно, войско. Доходами с вакфов распоряжалось мусульманское духовенство. Сбор налогов с райятов, живших на землях дивани и инджу, либо проводился непосредственно через финансовый аппарат «высочайшего» дивана или дивана инджу, либо отдавался на откуп (мукатаа) феодалам и крупным купцам, что было особенно тяжело для податного населения. Значительная часть земель дивани находилась в условном владении монгольской знати на ленном праве (икта'). Вся политика ильханов была направлена на извлечение максимального количества доходов с местного населения. Поэтому за время монгольского господства резко усилилась феодальная эксплуатация крестьян. Крестьяне обязаны были выплачивать и выполнять от пятнадцати до тридцати видов различных податей и повинностей.

Одним из основных налогов был маль, или харадж, поземельная подать, взимавшаяся в виде доли урожая натурой или, в пригородных районах, в деньгах. Размер хараджа был неодинаков в разных районах, иногда к нему начислялась надбавка — фар в размере 10 % хараджного сбора. Завоевателями введена была подать купчур, первоначально взимавшаяся только с кочевников в размере 1 % с поголовья стад, а позднее распространенная в денежной форме на крестьян и горожан как подушная подать. Размеры ее были в разное время неодинаковы. Подушная подать, которая вопреки шариату взималась теперь не только с христиан, зороастрийцев и иудеев, но и с мусульман, казалась для последних особенно оскорбительной. Помимо перечисленных податей, с крестьян и взималась еще целая группа разных сборов деньгами и натурой, называвшихся ихраджат (арабск. издержки, расходы), шедших на содержание эмиров, войска, сановников, казенных гонцов (ильчи) и др. Крестьянство должно было также поставлять фураж для лошадей и продовольствие для войска (эти поставки носили название алафэ и улуфэ), выполнять особые сборы зерном и напитками (так называемый тагар) и др.

Тяжесть феодальной эксплуатации, усиленная завоевателями, усугублялась еще более самой системой взимания податей. Размеры податей и хараджной доли урожая обычно были произвольны. Чиновники, или откупщики налогов, действовали совершенно бесконтрольно, они присваивали или растрачивали уже собранные ими податные суммы, а когда казна требовала с них внесения этих сумм, они принимались во второй и третий раз собирать те же подати с райятов. Сбор податей обычно сопровождался истязаниями и пытками крестьян. На крестьянские хозяйства ложились неоплатные, все возрастающие недоимки. В 50–60-х годах XIII в. неоплатных недоимщиков и их семьи продавали в рабство.

Помимо многочисленных поборов, взимавшихся в казну, при монголах широко практиковалась раздача царевичами, ханшами, эмирами и чиновниками бератов — ассигновок, которые давали право на получение жалованья или пенсии из сумм налогов с той или иной области или селения. Рашид-ад-Дин рассказывает о том, какими методами взыски вались с крестьян эти суммы. Один человек, явившись в деревню за по лучением известной суммы по берату, нашел деревню совершенно пустой — все крестьяне разбежались, и только на площади он встретил группу воинов, которые нещадно били палками трех подвешенных вниз головой крестьян, стараясь вырвать у них признание, куда девалось население деревни, с которой надлежало получить средства по бератам. Эту экзекуцию проводил человек, также имевший берат на эту деревню.