История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века

Вблизи развалин Ктесифона, древней столицы Сасанидов, заложен был на западном берегу Тигра знаменитый Багдад или, как его официально называли, Мединат ас-салам (арабск. город мира или благодействия). Положение Багдада было исключительно выгодно с экономической точки зрения. С верховьев р. Тигра на судах можно было доставлять в Багдад много хлеба, рыбы, мяса и других продуктов, с низовьев из Басры и с Персидского залива — различные заморские товары. Не менее важно было и политическое значение этого места. Закладывая город у развалин величавого Ктесифона, Мансур как бы хо тел подчеркнуть, что ему близки политические и культурные традиции Сасанидского государства. Основание Багдада должно было нравиться иранской землевладельческой аристократии так же, как и желание халифа Мансура и его ближайших преемников использовать опыт административного управления и военного дела сасанидского Ирана.

Хранителями и проводниками этих традиций были упомянутые представители иранской аристократии и, прежде всего, могущественная иранская фамилия Бармекидов (из Хорасана), члены которой в трех поколениях, в течение почти сорока лет, занимали важнейший пост везира и держали в своих руках все нити государственного управления. В 803 г. везир Джафар был казнен, прочие члены фамилии Бармекидов посажены в тюрьму, имущество их было взято в казну. Причиной было то, что с именем персов Бармекидов связывали намерение оторвать от центра халифата его восточные области — Хорасан и Среднюю Азию и создать из них самостоятельные государства.

Уже при халифе Мансуре сделан был шаг вперед по сравнению с временем Омейядов в создании центрального аппарата управления государством. При нем стал действовать целый ряд центральных ведомств, именуемых диванами. Согласно историку и географу IX в. Я'куби, уже при первых Аббасидах имелись следующие центральные диваны: государственная казна, государственный арсенал, диван документов, диван хараджа (доходов государства), диван государственной печати, диван джунда (военное ведомство) и другие. Впоследствии Аббасиды увеличили число центральных диванов, упорядочили их, связали с областным управлением и его учреждениями, однако основа всего этого дела была заложена при Мансуре.

Все областное управление по-прежнему сосредоточивалось в руках наместников. В их распоряжении находились большие военные силы и огромные материальные ценности в разных продуктах и в художественных произведениях; денежные средства, собираемые чиновниками, прежде чем попасть в халифскую казну в Багдад, проходили через его руки. Областной аппарат управления, подчиненный наместникам и их эмирам, по отдельным городам нам мало известен. Однако известно, что финансовые чиновники, связанные со сбором хараджа, унаследовали все привычки сасанидских чиновников: они так же были жестоки к крестьянам, так же брали взятки, обманывали, забирали путем насилия больше, чем полагалось продуктов и денег и т. д. Большинство чиновников при Аббасидах было из местного иранского населения.

Особое значение в местном управлении и его связи с центром играла должность сахиб-берида — начальника почтового ведомства. На обязанности берида лежала, однако, не только организация почтовых сношений государственного характера (почта не обслуживала тогда частных лиц), но и тайная информация о поведении государственных чиновников, главным образом наместников и их эмиров. Последние побаивались своих сахиб-беридов, так как знали, что они следят за каждым их шагом. Борьба с беридами была затруднена тем, что это были чиновники, которые непосредственно подчинялись центральной власти, Несмотря, однако, на тайный надзор беридов, наместники таких крупных областей, как Хорасан и Мавераннахр, Южный Азербайджан, Табаристан, Арминият, в состав которого входили Армения, Грузия, Арраи (Северный Азербайджан), могли настолько усилиться, что их самостоятельность вызывала большую тревогу халифов. Боясь отозвать могущественного наместника, халифы убирали их путем коварного убийства.

Об отношении аббасидских халифов к своим наместникам сказано хорошо у В. В. Бартольда[26]: «Если восточный государь имел возможность во всех, даже самых отдаленных, областях своего государства посредством словесных и письменных приказов, без применения военной силы, назначать и сменять наместников, то это считалось высшим торжеством монархического принципа, какое только возможно. Кроме назначения или низложения наместников, государь вмешивался в дела отдельной области только тогда, когда до него доходили жалобы на наместника или когда в области происходили смуты, с которыми наместник не мог справиться».