История искусств. Просто о важном. Стили, направления и течения

В галантных сценах и пасторалях часто просматривается общий мотив свидания — важная составляющая жизни придворных. Часто свидание было и отдельной темой для картины. В «Капризнице» Ватто изображены красавица в чёрном шёлковом платье с кружевами и добивающийся её внимания кавалер. Вероятно, он слишком назойлив, поскольку дама смотрит в сторону и демонстрирует явное пренебрежение. Изображение природы в картине напоминает театральную декорацию.

Театральность в искусстве рококо чувствуется ещё сильнее, чем в предыдущем столетии. Однако по сравнению с драматизмом барокко накал страстей в рококо сильно снижен.

Подобные сцены напоминают пьесы Бомарше — драматурга XVIII века, главными героями которого были аристократы и придворные, легкомысленные и счастливые.

Однако временами герои картин предстают перед нами разгорячёнными, и ситуации, в которых мы их застаём, довольно пикантны. Например, как в картине Жана Оноре Фрагонара «Щеколда», где кавалер стремительно запирает дверь, чтобы предаться любовным утехам с дамой. Это мир альковный, интимный, и проблематику таких картин нельзя назвать глубокой и общечеловеческой. Тут лишь ещё одна любимая XVIII веком тема объятий и поцелуев — иногда невинных, осторожных, как в «Поцелуе украдкой» Фрагонара, а иногда и откровенно эротических, как в картине «Геркулес и Омфала» Буше.

Откровенность подобных сцен заставляет вспомнить о том, что ханжеские настроения последних лет царствия Людовика XIV сменились весьма вольным поведением при дворе. Это было весьма развратное время, в подтверждение тому достаточно вспомнить ещё одного писателя второй половины столетия — маркиза де Сада.

Многочисленные свидания, прогулки по садам и дворцовые интриги нередко проходили под музыкальный аккомпанемент. Музыка и театр — важнейшие части придворной жизни. «Жиль» Антуана Ватто — это актёр в костюме Пьеро. Его можно считать одним из портретов эпохи, когда дворцовые интриги заставляли людей притворяться, носить маски, для того чтобы добиться расположения покровителей. Театральность проявила себя не только в построении композиции — герои выглядят позирующими, стоящими на театральных подмостках, а обстановка напоминает кулисы.

» Тема театра, образ актёра, его судьба впервые обозначилась в искусстве. В дальнейшем это раскроется в XIX и XX веке у Дега, Сезанна, Пикассо и других мастеров. Однако для аристократии XVIII века театр был прежде всего радостью, наслаждением, и гедонистические настроения в рококо очень сильны.

«Шоколадница» швейцарского художника Жана-Этьена Лиотара — как раз про наслаждение. На этот раз не чувственное и не эстетическое, а гастрономическое. Подобные радости были важной частью жизни тех, кто мог себе это позволить.

На картине служанка несёт на подносе горячий шоколад в хрупкой фарфоровой чашке. Фигура героини, ее лицо и одежда прописаны с невероятной точностью. Её накрахмаленный передник, серебристая шуршащая юбка создают звуковое сопровождение картины. В ней также чувствуется элемент движения. Служанка несёт поднос; от этого картина не выглядит портретом, а представляет собой жанровую сцену, живую и очень характерную для своего времени. Её можно сравнить с полотнами малых голландцев, уютным миром предметов Вермеера. Однако этот сюжет не назовёшь назидательным и морализаторским — в нём всё та же лёгкость и радость бытия.

Примечательно, что эта лёгкость чувствуется и в мифологических сценах, которые продолжают писать мастера в XVIII веке. Это по-прежнему актуальные для заказчиков сюжеты, но трактовка образов и выбор сцен сильно изменились по сравнению с ренессансом, барокко и классицизмом.

«Туалет Венеры» Франсуа Буше — это жанровая сценка, главная героиня которой — богиня любви, окружённая амурами. Взгляд её отведён в сторону, что позволяет зрителю беззастенчиво разглядывать её обнажённое тело, которое кажется фарфоровым, как и всё на картине.

Цвета нежные и осторожные: бледно-розовый, бледно-серый, нежно-серебристый, золотой и бирюзовый. Интересно, что для таких цветов художники XVIII века подбирали неожиданные и очень «аристократические» названия: цвет бедра испуганной нимфы — бледно-розовый, цвет парижской грязи — бледно-серый, цвет блошиного брюшка — коричневый, близкий к терракотовому, и т. д.

» Даже в названиях цветов есть что-то надуманное, жеманное, нарочито деликатное.

В картине практически отсутствует действие, равно как и мораль, всё настраивает на созерцательный лад. Чувственная Венера здесь похожа на обычную молодую красавицу, занятую своим туалетом, лишь амуры создают мифологический контекст.

Портрет