История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

Муавийя (661–680 гг.) восстановил единство арабов как правящего класса. По сути он восстановил систему, созданную Омаром и при Усмане превратившуюся в устойчивую политическую традицию, хотя сам он, будучи Омейядом, меньше опирался на поддержку своей семьи. Однако в основе восстановленного им единства лежали уже не авторитет Мухаммада и общее согласие его старых сподвижников. Скорее, он опирался на осознание мусульманами своих общих интересов, а также на военную мощь своих преданных сирийцев. Арабы, понимавшие шаткость своего положения в завоеванных провинциях и испытывавшие, подобно многим, ужас перед расколом в исламе, были рады одобрить соглашение, позволявшее разрешать споры на довольно привлекательных условиях, даже если одна из сторон — сирийцы — находилась в более выгодном положении. Таким образом, Муавийя не уповал на священность того факта, что он состоял в тесных отношениях с Мухаммадом. Войска сирийских арабов уважали его как личность и были готовы применить силу даже против других мусульман. Именно эта сила помогла убедить большинство мусульман в том, что это и есть человек, способный вернуть мусульманам единство и, соответственно, поверить в него как в исламского лидера.

Халифатское государство превратилось в светскую империю, уже не основанную непосредственно на исламе. Скорее, его внутренней и внешней поддержкой служил комплекс военной и материальной силы, который, в свою очередь, отчасти поддерживал ислам. В военном отношении Муавийя в случае кризиса мог рассчитывать на своих сирийцев — как мусульман, так и христиан, — чья относительно высокая дисциплина позволяла им выделяться (если не доминировать — пока) среди других арабов. Однако другие арабские войска все еще образовывали большую часть армии государства и находились в его распоряжении до тех пор, пока он контролировал Сирию. В финансовом отношении Муавийя точно так же мог полагаться только на доходы Сирии; но и здесь доходы с других областей были гораздо выше. Муавийя принял меры для повышения эффективности централизованного контроля доходов по сравнению с системой Омара. Введенная при Омаре фискальная система в отношении иракского Савада вела к формированию схожих налоговых механизмов в Сирии и других местах. Там первоначальные договоры были пересмотрены и подогнаны под общий уровень; и подушный налог горожан был градуирован, а не остался единовременной суммой из расчета на душу населения. Государство становилось все более централизованным.

Во время войн фитны многие мусульмане сохранили за собой право отказать в доверии любому конкретному кандидату, настаивая на том, что как арабами и мусульманами ими нельзя управлять без их личного согласия. Когда куфаниец Худжр ибн-Ади, рьяный сторонник Али, воспользовался этим правом и отказался признать наместника Муавийи, оскорбив его и пригрозив поднять мятеж, Муавийя схватил его, привез в Сирию и после его повторного отказа приказал убить. Вполне справедливо куфанцы усмотрели в этом поступке нарушение свободы и личного достоинства члена племени и, пожалуй, принципа прямой индивидуальной ответственности мусульманина перед Богом. Муавийя — тоже вполне правомерно — считал свой поступок важным шагом на пути к целостности исламского общества.

Тем не менее Муавийя уважал свободу и достоинство мусульман, когда те признавали в нем правителя. Ислам был краеугольным камнем его политики. Ему пришлось одинаково усмирять и тех, кто вносит раскол в общину, декларируя местную власть, и тех, кто делал упор на власть центральную, но без религиозной миссии, на которой она зиждилась. Фактически, Муавийя представлял все мусульманское общество — джамаа. Как повелось со времен Мухаммада, правитель, выбирая политику мусульманской общины, если не руководствовался Кораном, то искал в нем прочную опору. Муавийя не был автократом, он оставался вождем арабов, первым среди равных. Принадлежа к тому же клану, что и Усман (омейя), он никак не выделял его по сравнению с остальными. Несмотря на свою зависимость от сирийцев, он обеспечил их лишь минимальными привилегиями. Его главной целью, принесшей ему победу в фитне, было единство в исламе.