История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

Политическая жизнь между войнами находилась в застойном, за исключением отдельных вспышек насилия, и патовом состоянии. Политическая власть была преимущественно в руках крупных землевладельцев. Несмотря на общее мнение, что все основополагающие решения принимают англичане и французы, невзирая на мнения арабов, различия между политическими партиями сводились главным образом не к программам, а к лидерам. В атмосфере фрустрации среди большей части политиков расцвела коррупция. Так произошло в Египте с партией Вафд после смерти Загхолула. В 1928 г. его преемник на посту лидера Вафд оказался замешанным в скандале из-за связей с двором, и, поскольку до подписания договора 1936 года главной опорой партии были крестьяне, на следующих выборах она потеряла большое число голосов. Но коррупция процветала и в рядах политических конкурентов. В Ираке все большей популярностью пользовался Нури Саид, руководитель восстания против турок, друг Великобритании и апостол реформ «сверху», который отличался личной неподкупностью, что позволило ему пережить многих более могущественных политических оппонентов. Его личное влияние, которое он мог оказывать в течение всей Второй мировой войны и вплоть до 1958 года, помогло несколько ограничить коррупцию, но он опирался главным образом на привилегированные сословия, и это обстоятельство делало его весьма непопулярным в среде крайних националистов. Люди горячо интересовались политикой, но деятельность самих политиков не приносила сколько-нибудь ощутимых результатов.

Многие арабские реформаторы понимали, что современная экономика является важнейшей составляющей государства европейского образца и (как младотурки и Ататюрк) стремились развивать в своих странах современную промышленность. В межвоенный период в Сирии, и особенно в Египте, значительно увеличилось количество подобных предприятий; особенно бурно развивалась текстильная промышленность и переработка сырья. В Египте новую промышленность и новые египетские банки развивали главным образом последователи Мухаммада Абдо, сознательно помогая национальному возрождению. Новые предприятия увеличивали долю промышленности в национальном продукте, частично компенсируя развал ремесленного производства в XIX веке. Однако количество семей, напрямую вовлеченных в этот процесс, было очень мало, рост численности промышленных рабочих шел медленнее, чем общий рост населения. Это население стекалось в города, где занималось неквалифицированным трудом, уличной торговлей либо (после мирового финансового кризиса в 1930 г.) вовсе оказалось безработным и жило случайными заработками либо за счет родственников.

Таким образом, сельское население, обрабатывавшее землю, и сельские торговцы составляли основную массу населения страны, даже те, кто уходил в город в поисках работы, сохраняли свои корни, не теряли связь с родной деревней и возвращались туда по праздникам или в старости. Эта тенденция сильнее ощущалась в Египте, где различия между городом и деревней проступали особенно ярко. В отличие от космополитичного, левантийского характера египетских городов, наполовину греческих, наполовину итальянских и турецких, сельское население оставалось относительно гомогенным, и даже когда деревенские жители переселялись в город, они не чувствовали там себя дома. Эффективность модернизации Египта зависела от модернизации деревни, поскольку только сельские жители могли превратить египтян в современную нацию. Реформаторам пришлось обратить внимание на деревню и попытаться понять, каково ее место в современном обществе.