История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

Чтобы решить эту нелегкую задачу, требовалась подлинная одержимость, которую можно было встретить в среде христианских миссионеров и коммунистических пропагандистов: требовалось чувство миссии, основанной на четкой идее о том, как должна выглядеть нация, некий вид идеологии, которая бы выработала определенное отношение, позитивное или негативное, к культурному наследию прошлого и его идеалам. Подобная культурная ориентация была равно необходима и тем молодым людям, которые приезжали работать в деревню, и самим крестьянам, чья местная основа миропонимания была подорвана. В сложившейся исторической ситуации на первый план должна была выйти некая националистическая идея, которая бы обеспечила национализму культурную составляющую.

Ататюрк предложил туркам самое простое и очевидное решение проблемы. Турки считали, что для эффективнй интеграции в современный мир нужно целиком и полностью принять образцы людей, его создавших, и воплотить их наилучшим образом. Народ должен был вестернизироваться так, чтобы стать частью Запада. Но было не совсем понятно, является ли это решение полностью адекватным для самой Турции. Население Турции было бедно, но, в отличие от Египта, не возникало проблемы перенаселенности, к тому же население было значительно более однородным по своему составу. В более напряженной ситуации в Египте трудности полной вестернизации проявились намного быстрее. Тем не менее даже сельские жители прекрасно осознавали невозможность культурного строительства на старой основе. Крестьяне расстались с прежними обычаями и ничуть об этом не жалели.

Во времена Мухаммада Абдо интеллигенция разделилась на два лагеря. Увенчанные тюрбанами традиционные улемы, типичным образчиком которых стали шейхи аль-Азхара, олицетворяли культурную традицию прошлого. Те, кто носил феску, которою Махмуд II превратил в символ «вестернизированной» элиты — журналисты и выпускники современных школ, — являли собой образец «вестернизации». Как правило, последователи Мухаммада Абдо относились преимущественно ко второму лагерю, но они видели свою задачу не столько в «вестернизации», сколько в строительстве современного общества на основе традиционных ценностей: они желали реформировать арабомусульманское общество на основе идеалов эпохи Аббасидов. Но даже среди них не было единства.

Часть последователей Мухаммада Абдо возглавила общественное движение, которое очень быстро завоевало популярность во всех арабских странах, и даже в Малайзии (мы имеем в виду салафизм). В движении салафитов принимали участие те улемы, которые хотели очистить шариатский ислам от традиций суфизма и других местных предрассудков. Для пропаганды своего учения они пользовались всеми достижениями современной цивилизации; в частности, они активно использовали прессу, у них были свои первичные организации, которые выполняли всю необходимую техническую работу. Многие салафиты полагали, что единственной по-настоящему эффективной формой социального устройства является единое исламское государство, при этом арабов они рассматривали как наследников самого пророка Мухаммада, своего рода элиту всего мусульманского сообщества. Арабский язык, полагали салафиты, должен стать официальным языком панарабистского национализма на мусульманской основе. Однако они отрицали любые радикальные действия. Салафиты были близки движению ваххабитов в Аравии, в его более мягкой форме XX века, призывавших возродить чистые нормы шариата при помощи современных технологий, но с минимальным проникновением современных идей в человеческие взаимоотношения. Под влиянием потребностей межконфессионального арабизма и социальной напряженности в Египте в межвоенный период подобные идеи теряли свою популярность.

^{Религиозная процессия в Каире. Фото нач. XX в.}

С другой стороны, многие последователи Мухаммада Абдо были настолько поглощены идеей социальных реформ в современном западном понимании этого слова и европеизации, что свели до минимума значение древней арабской культуры, и даже ислама. Касим Амин возглавил политическое движение за равноправие женщин из высшего сословия, утверждая, что женщины могут играть в обществе такую же важную роль, как и мужчины.