История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

В Туркестане и казахских степях к северу от него эта тенденция проявилась особенно явственно. Экономическая трансформация Туркестана была завершена: под русской оккупацией такие элементы техникализированного общества, как, например, железные дороги, появлялись намного быстрее, чем в других независимых иранских государствах, хотя на этих железных дорогах работали русские. Особенно в долине Сырдарьи, Ферганской долине, а также в долине Амударьи, в границах автономных ханств и за их пределами, и даже на отрогах горного плато Туркменистана, по которому проходила линия железной дороги. На всей этой обширной территории главной сельскохозяйственной культурой стал хлопок. К концу XIX в. Туркестан опередил остальные области России по объему импортной и экспортной торговли. Столь же радикальные перемены происходили и в Казахстане: российские переселенцы превратили страну скотоводческой экономики в высокоразвитую сельскохозяйственную территорию. Если в Туркестане появление относительно небольшой привилегированной касты российских поселенцев, обладавших более современными техническими методами ведения хозяйства, вызывало недовольство у местного населения, то в Казахстане (и в Киргизских горах) с их приходом среди скотоводов начался массовый голод, поскольку их оттесняли на самые бедные пастбища, где невозможно было прокормить скот. Когда они попытались восстать, альтернативой голоду стало массовое уничтожение или иммиграция. Таким образом, главной проблемой для этого региона стало присутствие российских поселенцев, обладавших передовыми техническими средствами. Небольшие татарские колонии, как и русские, создавались вне мусульманских поселений и находились под защитой российского правительства. В некоторых регионах Российской империи татарские крестьяне выступали в роли более технически продвинутых переселенцев, которые вытесняли другие мусульманские народы с сельскохозяйственных угодий.

Несмотря на интеллектуальный подъем в Казани[423], на протяжении всего XIX в. Бухара оставалась образовательным центром суннитов, в этот город стекались студенты из Индии, Китая, Поволжья. Здесь обучали шариатские улемы, считавшие русских неверными, но понимавшие необходимость политического сотрудничества с ними. Улемы оставили практически без внимания те новые общественные тенденции, которые набирали силу в среде волжских татар. Бухара сохранила свою автономию, и авторитет улемов здесь был чрезвычайно высок. Лишь после 1905 г. вместе с пониманием того, какие политические возможности может дать революция, интеллектуалы Туркестана стали более широко смотреть на мир и присоединились к татарским джадидистам в их поисках более эффективной системы образования. Но подобные поиски мусульманских интеллектуалов находили понимание только в поселениях татарских колонистов и оставались чужды местному населению.

После 1905 г. образованные татарские джадидисты встали на сторону конституционных демократов, требуя политической либерализации Российской империи. К общей программе татары добавили только требования культурной автономии для всех мусульманских народов, проживавших на территории Российской империи, лидерство среди которых принадлежало татарским купцам. Поначалу в среде джадидистов наблюдалось полное единство политических взглядов, однако через некоторое время стали отчетливо проявляться национальные различия. С одной стороны, джадидисты других мусульманских народов, проживавших компактно, стремились обрести автономию или даже национальную независимость, при этом идея культурной автономии всех мусульман, проживающих на территории Российской империи, отступала для них на второй план. Это кардинальное различие углублялось наличием других политических партий, что в конечном итоге привело к разрыву с конституционными демократами.

^{Офицеры армии Азербайджанской Демократической республики, 1918 г.}

Уже в начале XX в. марксистское социалистическое движение, вдохновленное марксистским рабочим движением в Западной Европе, по своей популярности ничуть не уступало всем старым революционным движениям, гораздо более радикальным. Марксисты учили, что в техникализированном обществе на смену классовым отношениям, свойственным всем аргарным дотехническим обществам, придут общие отношения всех личностей как работников с современными машинами (контроль над которыми является материальным источником всей современной социальной власти); и что эти машины и все средства производства в обществе будут под контролем не узкой группы привилегированных лиц, обученных финансовым манипуляциям, но всего сообщества трудящихся, принимающих участие в процессе промышленного производства. С постепенным исчезновением всех старых общественных классов, являвшихся носителями высокой культуры прошлого, возникнет новая культура будущего, не классовая, но общечеловеческая.