Достаточно рано лидерство коммунистической партии в советах приняло форму жесткого контроля, поскольку якобы только эта партия являлась подлинным выразителем интересов рабочего класса. Происходил процесс централизации политической власти и идеологической доктрины внутри самой партии. Вскоре после съезда народов Востока в Баку, начиная с 1921 г., в коммунистических партиях мусульманских республик стала насаждаться «подлинно марксистская» идеология, которая сопровождалась восстановлением доминирующего положения русских, пусть в несколько модифицированной форме. Последовавшие за этим восстания мусульман были жестоко подавлены. В некоторых регионах вспыхнула настоящая партизанская война, продолжавшаяся почти целое десятилетие, в частности в Туркестане ожесточенное сопротивление коммунистическому режиму оказывали басмачи под предводительством лидера младотурок Энвера-паши. В трудные 20-е годы улемы по-прежнему предпочитали русское правительство Москвы местным джадидистам. Некоторое время (за исключением передачи владений землевладельцев крестьянам) социальные реформы коммунистов затрагивали главным образом русское (и татарское) население.
Тем не менее по привычной жизни мусульман было нанесено несколько чувствительных ударов. Продолжающаяся модернизация городской жизни позволила мусульманам насладиться плодами европеизации. Правительство предоставило женщинам равные с мужчинами права и стало бороться с неграмотностью, а ислам, как и христианство, подвергся жестоким нападкам как средство эксплуатации. Однако (после того, как первые попытки снять паранджу встретили ожесточенное сопротивление) даже такой явный анахронизм, как закрытие женщинами лица на публике, символ унижения феминисток и тщеславия высших классов, не был официально полностью запрещен. Хотя улемы утратили свое былое влияние (и их уровень значительно упал после закрытия всех медресе), это не оказало серьезного влияния на основную массу населения, которая могла свободно исповедовать свою веру, не подвергаясь преследованиям. С другой стороны, джадидисты активно поддержали официальную политику по развитию культуры на некоторых тюркских (и иранских) языках. Новая литература развивалась исключительно на основе современного разговорного языка (старый чагатайский и османский турецкий были отброшены), который с 1928 г. был переведен на латинский алфавит. Начертания букв намеренно отличались от используемых в новом турецком языке, чтобы полностью оградиться от культурного и политического влияния Турции. Кроме того, великие деятели исламского прошлого получили статус национальных героев, и, как минимум в академических кругах, началось возрождение интереса к тюркскому и персидскому наследству.
Только после подавления крупных восстаний мусульманское население республик наконец было вовлечено в происходившие в стране процессы. Начиная с 1928 года правительство пыталось ввести в деревне городские стандарты жизни методом коллективизации сельского хозяйства, объединяя мелкие крестьянские хозяйства в крупные, где применялся уже не ручной, а машинный труд. В Туркестане с началом коллективизации вновь обострились две главные социальные проблемы, которые были характерны в эпоху царизма. В ходе коллективизации правительство пыталось заставить скотоводческие племена отказаться от кочевого образа жизни, и они вновь были поставлены перед выбором либо иммигрировать, либо умереть от голода. Соответственно, на их землях возникали современные поселения европейского типа. Местные мусульмане, лидеры которых были разобщены или уничтожены в ходе революции, оказались еще более беззащитны, чем во времена царского режима. В 30-х годах вслед за коллективизацией начался процесс индустриализации, но рост производительности в результате техникализации повысил мощь государства, однако никак не сказался на уровне жизни простых людей.