История Испании

Вот такой проект восторжествовал на развалинах деморализованной Республики. Оттеснив конституционалистов на второй план, Кановас обрел всю полноту власти и продолжил сокращать конституционные гарантии. Он ясно осознавал, что все уступки, на которые ему придется пойти в будущем, будут зависеть от его нынешнего поведения. Первый шаг был сделан в сторону партии «умеренных»; Кановас попробовал удовлетворить их, предложив решение самых актуальных для них проблем — восстановление порядка и возвращение Церкви ее прав, утраченных во время «демократического шестилетия» (1868–1874). Во-первых, следовало как можно быстрее победить карлистов и покончить с гражданской войной; объявить вне закона партии и организации, которые не вписывались в новую систему, — республиканцев и членов I Интернационала; ввести строжайшую цензуру периодических изданий и все возможные ограничения на свободу слова. Во-вторых, нужно было поддержать борьбу клерикалов против свободы преподавания и восстановить монополию Церкви на начальное образование.

Вопросами университетского образования занялся министр развития Мануэль Оровио. Он декретировал, что преподавание не должно противоречить учению Церкви, и ликвидировал академическую свободу. Это решение повлекло за собой длительные и важные последствия для развития испанской культуры. Профессора, не подчинившиеся декрету, и среди них Франсиско Хинер де лос Риос, Николас Сальмерон и Гумерсиндо де Аскарате, ушли из университетов и создали Институт свободного образования[335]. Сначала это было малозначимое начинание, но со временем Институт превратится в один из центров развития культуры, альтернативной официальному католицизму, и, по словам Висенте Качо Виу[336], формирования коллективной научной морали.

Завершением войны и поддержанием общественного порядка занялась армия. Военные, за немногими исключениями, отказались от управления государством. Было бы преувеличением говорить на этом основании о победе гражданских политиков, ведь военные сохранили за собой контроль над общественным порядком, и так будет продолжаться в течение всего периода Реставрации. На самом деле армия приобрела полицейские функции: в ее прямом подчинении находилась Гражданская гвардия, да и сами военные части вмешивались в социальные конфликты, подавляли забастовки, охраняли штрейкбрехеров и иногда насильно вынуждали рабочих принимать условия хозяев.

Обеспечив на новых основах союз между королевской властью и Церковью и предоставив военным автономное поле деятельности, Кановас, который сам клерикалом не был и от военных был далек, привлек таким образом к сотрудничеству с новым политическим режимом два главных института, которые в прошлом представляли собой источники конфликта и нестабильности. Поскольку Церковь находилась в хороших отношениях с реставрированной монархией, то карлистам в случае вооруженного восстания не приходилось рассчитывать на поддержку духовенства. И все же правительство консерваторов обрушило на армию карлистов всю свою военную мощь и в течение года подавило их сопротивление. В феврале 1876 г. Примо де Ривера взял Эстелью, а Мартинес Кампос после наступления в долине Бастан положил конец второй гражданской войне[337]: на этот раз никаких объятий в Вергаре не последовало. Кановас почти сразу отменил фуэро баскских провинций, но очень скоро компенсировал эту меру введением новой системы отношений с ними — системы экономических соглашений[338]. Тот самый Мартинес Кампос, который не только покончил с карлистской войной, но и приобрел дипломатические навыки во время «демократического шестилетия», завершит войну на Кубе, заключив в феврале 1878 г. мир с повстанцами в Санхоне, — это было соединение военного триумфа с политическими уступками, на время умиротворившее остров.

Кановас не отказывался от полноты власти и не собирался заключать соглашение с партиями, или, лучше сказать, с остатками партий «демократического шестилетия». Он решил созвать кортесы с целью создания новой конституции. Подготовка выборов шла в полном соответствии с традициями эпохи «умеренных»: велись переговоры с Конституционной партией, чтобы обеспечить ее членам количество мандатов, необходимое для участия в новой политической системе; Ромеро Робледо[339] занимался поисками нужных кандидатов. Было только одно новшество: теперь с оппозицией согласовывали имена кандидатов, которых следовало избрать в каждом округе: «расписать по клеточкам» — так стали называть эту операцию. Разумеется, суть схемы сводилась к тому, чтобы обеспечить партии-лидеру парламентское большинство и тем самым право на власть; но было не менее важно обеспечить разумную компенсацию оппозиции, чтобы не дать ей повода выйти из игры.