История Испании

59. Об урнах и неграмотных

Альфонс XII умер молодым, от туберкулеза. Слишком рано. Времени ему хватило ровно на то, чтобы заделать сосунка своей второй жене, Марии Кристине Австрийской, прежде чем сказать «прощайте, парни». Скончался он, имея за душой всего двадцать восемь годочков, оставив после себя беременную вдову-регентшу, Кановаса и Сагасту, чередующихся при власти в порядке их парламентской хохмы бизнес-партнеров. А также Испанию – страну социального неравенства, далекую от нормальной общественной жизни и все еще слабо связанную идеей единой нации, сильно отстающую от достойного уровня развития образования, зависимую от той армии, что привыкла принимать решения в соответствии со своей горделивой волей, с олигархией в экономике, преследующей собственные цели, и католической церковью, что каждой бочке затычка, держа под своим контролем и жизни, и умы, и школу. Государство, неспособное обеспечить достойную систему народного просвещения (откуда и пошло выражение «голодать хуже школьного учителя»), оставляло в руках церкви значительную часть воспитания, с последствиями, которых и следовало ожидать. Потому как основной целью – внимание! – было воспитание не хороших граждан, а добрых католиков. Бог превыше кесаря. И вот так, промеж цветов Деве Марии и вечерних молитв, для значительной части испанских детей, которым посчастливилось попасть в школу, порох пропадал зазря: они оказывались слишком далеко от принципов демократии, свободы и национального достоинства, чьи слабенькие корешки росли из либерализма Пепы – принятой в Кадисе конституции. Таким образом, мы, испанцы, прихлебывая из чаши с цикутой, которая пополнялась с обескураживающей безответственностью («Испанцы – это те, кто не умеет быть кем-то другим», – мрачно пошутил как-то раз Кановас), снова и снова обнаруживали себя на задах Европы, держащей курс на современность. И прежде всего мы оказались не способны использовать нашу разнообразнейшую и нравоучительную историю, события и уроки прошлого, чтобы на этом фундаменте сложить такие необходимые для того времени речи для воспитания патриотизма, политической социализации и интеграции в мировое сообщество. Наш патриотизм – если его позволено будет так назвать, – как общеиспанский, так и частный, по отношению к малой родине был вульгарным и дешевым, таким же элементарным, как механизм погремушки. Он был слеплен из фольклора и сантиментов, без опоры на разум, и вследствие этого – им мог манипулировать любой ловкач и мошенник. Всякий, кто не обременен совестью, но обладает талантом, хорошо подвешенным языком или финансовыми ресурсами. К этому нужно добавить и прессу, порой серьезную, хотя гораздо чаще – партийную и безответственную. А ведь под сукном, несмотря ни на что, карты-то лежали хорошие. Буржуазное общество росло и клокотало, более чем живое. В моду вошла историческая живопись, да и литература проникала во многие дома – отечественными или переводными романами, настоящими бестселлерами. Началось даже издание монументальной «Библиотеки испанских авторов». Чувствовалась жажда – чтения, образования и памяти. Познания. Рабочие – некоторые из них – читали все больше, и очень скоро это станет заметно. Но этого не хватило. Отсутствовал общий подъем, коллективный здравый смысл. В первую очередь ощущалась нехватка культуры и воспитания. Не было дальновидной и адекватной политики – на среднюю и дальнюю перспективу. В качестве красноречивого примера этой нерасторопности и отсутствия воли можно, кстати, вспомнить следующее. В то время, когда во французских школах в обязательном порядке читалась патриотическая книга «Путешествие по Франции для детей» (1877), а в Италии – чудесная книжка «Сердце» Эдмондо Де Амичиса (1886), объявленный в Испании в 1921 году конкурс на написание «Книги о Родине» для школьников не дал результата. Тем не менее и на фоне этой апатии звучали разумные предложения о внедрении новых образовательных методик либерального толка, призванных воспитать поколение культурных и ответственных испанцев. Ключом, по мысли этих интеллектуалов, было следующее: Испании не удастся достичь успехов в экономике, не добившись вначале успехов в области образования. Короче говоря, урна для голосования ничего не стоит, если бюллетень в нее опускает неграмотный; и с тягловым скотом, безвольными овцами или довольными жизнью свиньями вместо граждан двигать страну вперед будет некому. Все эти усилия честных людей, разнообразные и многотрудные, будут осуществляться во времена регентства Марии Кристины, царствования Альфонса XIII и Второй республики, вплоть до трагедии 1936–1939 годов. И значительная часть тех же самых интеллектуалов в будущем заплатит за свои усилия ссылкой, тюрьмой или жизнью. Взбалмошная старушка Испания, щедрая на злопамятство, никогда не забывает свести счеты. Однако не будем гнать лошадей, приближая трагедии, поскольку им предшествуют другие события (и их немало), которым еще только предстоит стать реальностью.

60. Без чести и без кораблей