История итальянцев

Совершенно иная ситуация складывалась в сельской местности. В Пьемонте за короткий промежуток времени между 1700 и 1734 г. плотность населения с 44,18 человек на 1 кв. км возросла до 56,40 человека; на материковой части Венето в 1776–1790 гг. этот показатель увеличился до 73,5. В Ломбардии же в 1749–1766 гг. население возросло на 25 % — с 900 тыс. до 1 млн 122 тыс. человек. Весьма значителен был прирост жителей в Неаполитанском королевстве, а также, как об этом свидетельствуют приведенные выше обобщенные данные, и в других районах Апеннинского полуострова.

Словом, феномен возврата к земле имел настолько глубокий и всеобщий характер, что осознание этого факта не заставило себя долго ждать. В XVIII в. в Италии заниматься сельским хозяйством стало модно. Поэты помещали героев своих произведений в Аркадии, а некоторые даже сочиняли поэмы о выращивании риса и конопли. На всем полуострове множится число учебных заведений и сельскохозяйственных обществ. Наиболее известное среди них — основанная в 1753 г. флорентийская Академия любителей сельского хозяйства — поистине синедрион тосканских землевладельцев. Не перечесть работ, посвященных сельскому хозяйству! Среди крупнейших деятелей культуры в XVIII в. было немало тех, кто в той или иной мере занимался вопросами, связанными с процветанием сельского хозяйства. В их числе великий Антонио Дженовези[298], автор предисловия к трактату тосканца Козимо Тринчи «Умелый земледелец», один лишь фрагмент которого в полной мере свидетельствует о том, сколь высоко превозносил он сельское хозяйство и сколь восторженным было отношение к этому роду деятельности в ту эпоху.

Только это искусство развивает тело, восстанавливает его силы, смягчает воздух, продлевает жизнь… Оно питает сладкие надежды, простую и честную любовь, создает атмосферу дружбы, гуманности и доброты жизни, жизни без маски. Это искусство — враг хитрости, вражды и войны. Если сам Бог сделал его занятием невинного человека, то почему же мы думаем, что оно не может быть излюбленным занятием грешника? Я прихожу к мысли, что именно эта оторванность от земли и привязанность к пустым размышлениям суть одна из мук, на которую мы осуждены своей глупостью.

И все же, говоря о возврате к земле, мы отнюдь не исчерпываем всей этой темы. Необходимо уточнить, о каком именно возврате идет речь и в какой форме он осуществлялся: в духе ли традиционного, экстенсивного ведения хозяйства, направленного на получение от возможно большего количества земли наибольшего объема продукции, а от работающих на ней людей — максимальных затрат труда при минимальных вложениях и расходах; или же интенсивного, рационального ведения сельского хозяйства, основанного на экономическом расчете инвестиций и прибыли, т. е. более прогрессивной, буржуазной форме земледелия. Действительно, как мы и попытаемся показать далее, существовали обе тенденции, часто пересекаясь между собой в одном и том же государстве. Аграрная история Италии в XVIII в. была отмечена не только работами по мелиорации земель и строительством гидротехнических сооружений, но и крупномасштабным уничтожением лесов, захватом общинных угодий и коллективных пастбищ. В ней есть место как для прогрессивных начинаний ломбардских арендаторов, так и для синьориальной «реакции» и хищений владельцев-южан. Было в этой истории внедрение новых культур и нерациональное расширение площадей неплодородных и бросовых земель под зерновые культуры; зарождение сельских хозяйств капиталистического типа и выживание старых латифундий. Более того, без учета этих противоречий и контрастов мы рискуем многое упустить в осмыслении эволюции сельскохозяйственного производства в XVIII в., и не только ее одной.

Люди и общественные силы, участвовавшие в прогрессивном развитии сельского хозяйства и его капиталистическом преобразовании, полностью отдавали себе отчет в том, что невозможно ограничиться лишь мелиорацией земель, выращиванием новых культур, улучшением агротехники и тем более провозглашением свободы циркуляции зерна. Главной задачей было искоренить саму экономическую систему «старого порядка» и высвободить таким образом наиболее динамичные и передовые силы общества. Речь шла о том, чтобы ослабить и подорвать паразитические позиции дворянства и Церкви, положить конец анахроничному институту фидеикомисса и неотчуждаемого имущества, который обрекал огромные земельные площади на абсурдные условия неприкосновенности. Речь шла также и о том, чтобы покончить с ограничительными привилегиями больших городских центров устанавливать налоги и контролировать цены. Но для этого требовалось преодолеть вполне естественное сопротивление со стороны привилегированных слоев общества, сломить их властные позиции внутри государства, подорвать их престиж и авторитет. Требовалось лишить дворянство его юридических привилегий, ограничить вмешательство Церкви в дела государства и ее роль в формировании общественного мнения, требовалось упразднить городские корпорации. Одним словом, «реформы» были необходимы.