История итальянцев

Последний, как уже сказано, придерживался иной, значительно более передовой, чем Мадзини, концепции и историко-политических взглядов на итальянскую революцию, но был с ним согласен относительно необходимости военных действий и постыдности выжидательной тактики. Было достаточно соединить политическую активность Мадзини с точным пониманием сути «итальянского вопроса», чтобы появилась точка опоры, необходимая для разрушения всего здания. Наиболее слабое звено в цепи оборонявшейся реакции в Италии находилось, как считал Мадзини, не в городах Севера, среди простого люда и буржуазии Милана, Генуи и Ливорно, а на Юге, в среде безземельных и жаждущих справедливости крестьян. Они и станут движущими силами итальянской революции. Таким образом, родилась идея, в дальнейшем близкая М.А. Бакунину, а после него — многим итальянским демократам: революция произойдет не путем завоевания обездоленного Юга буржуазным Севером, но, наоборот, благодаря революционному взрыву на Юге, волны от которого прокатятся затем по всей стране; словом, революция начнется «снизу» как географически, так и в социальном смысле. Результатом встречи Дж. Мадзини и К. Пизакане стало выступление, которое можно считать последним революционным экспериментом мадзинистов, а именно экспедиция в Сапри в июне 1857 г. Отплыв из Генуи во главе небольшого отряда патриотов, к которому затем присоединились освобожденные на о. Понца заключенные, Пизакане высадился в Сапри вечером 28 июня. Однако крестьянскую жакерию, на которую столь рассчитывал революционер, вызвать не удалось. Более того, местные крестьяне поддерживали Бурбонов. Пизакане и почти все его товарищи погибли. За несколько месяцев до трагической развязки газеты опубликовали его политическое завещание: оно показало кристальную революционную чистоту намерений, с которыми Пизакане пошел на эту авантюру, полностью отдавая себе отчет в ее опасности и малых шансах на успех, но будучи глубоко убежденным, что свой долг революционера он обязан исполнить до конца.

Первое, к чему привела катастрофа в Сапри, — это вновь образовавшаяся пустота вокруг Дж. Мадзини, что, по мнению многих, уже не раз было вызвано его опрометчивостью. Но сейчас, в отличие от того, что произошло после 1848 г., перебежчики из лагеря Мадзини устремились не к радикалам, а к более умеренным. Такая переориентация была вызвана и самим Мадзини, который в последние годы, как и в 1848 г., избрал политическую линию (так называемое «нейтральное знамя»), направленную на то, чтобы подчинить решение всех проблем, включая и определение формы правления, достижению единства и независимости. Если во времена колебавшегося Карла Альберта на Пьемонт едва ли было возможно положиться в борьбе за дело Италии, то отныне ситуация существенно изменилась. В старом Пьемонте рождалось нечто новое, коренным образом отличавшееся от всей его предшествующей истории.

Кавур и Пьемонт