История Италии. Том II

Тенденция эта проявилась весьма отчетливо на очередном съезде социалистической партии, состоявшемся в Риме 8–11 сентября 1900 г. Это был первый легальный съезд, собравшийся после долгих лет подполья, преследований и репрессий. Как отмечали его участники, по составу своему он «походил скорее всего на собрание бывших политических узников»[501]. Не случайно поэтому на съезде царила атмосфера подъема и оптимизма, в которой сильнее всего проявлялось стремление к единству, к сглаживанию разногласий, реально существовавших, хотя и не носивших еще острого характера. Правда, на самом съезде — а до него на страницах печати — установки реформистов подвергались критике слева. Так, в предсъездовской дискуссии реформистов упрекали в чрезмерном увлечении «законностью», в пренебрежении к революционным средствам и методам борьбы. Оппоненты (таковым был, в частности, Гаэтано Сальвемини) критиковали реформистов за слепую веру в чудодейственность тактики союзов с левобуржуазными партиями, тактики, которая не сопровождалась требованием «безоговорочной поддержки» этими партиями конкретной программы «неотложных политических и финансовых реформ»[502].

Возражения вызывали и отдельные положения проекта «программы-минимум», опубликованного в «Критика сочиале» и предназначенного для обсуждения съездом. В нем предлагались политические и экономические реформы, направленные к демократизации политической жизни, расширению гражданских прав трудящихся, улучшению их условий труда и существования. Правда, составители проекта уверяли, что он «качественно» отличается от программы буржуазных реформаторов, поскольку предлагавшаяся «программа-минимум» является не самоцелью, а лишь «средством к достижению цели»[503]. Однако конечная цель фактически предавалась забвению, и пролетариат, усыпленный реформистскими иллюзиями, терял свою классовую самостоятельность.

С этих позиций предложенный проект программы подвергся критике и на самом съезде: указывалось, что раздвоение программ ведет к отрыву «программы-минимум» от конечных целей движения, что лишает ее подлинно социалистического характера. Высказывалось также опасение, не приведет ли содержавшееся в проекте программы предложение о национализации отдельных отраслей производства к… «зарождению государственного социализма».

Однако наиболее острую полемику вызвал — как в печати, так и на самом съезде — вопрос об избирательных блоках с левобуржуазными партиями, вопрос, который, как известно, волновал не одних итальянских социалистов: две недели спустя после Римского съезда ИСП он горячо обсуждался на Парижском конгрессе II Интернационала. В Риме, как затем и в Париже, было отклонено требование крайне левых о проведении «строго классовой политики» и «непримиримой» тактики, предусматривавшей отказ от избирательных блоков с буржуазно-демократическими партиями. Точку зрения «непримиримых» отстаивал на съезде Энрико Ферри (ставший впоследствии одним из их лидеров), его поддержали делегаты Пьемонта и отчасти Тосканы. Ферри доказывал, что в обстановке, созданной поражением реакции, тактика блоков уже нецелесообразна, ибо способна «подорвать основы социалистической идеологии». Эта аргументация, носившая на себе отпечаток сектантской узости, была весьма характерна для той реакции, которой левые элементы отвечали на засилие реформизма. Но на Римском съезде она успеха не имела. Большинством голосов (106 против 69 при 2 воздержавшихся) была принята резолюция, предложенная реформистами, согласно которой местным организациям предоставлялась «полная автономия», т. е. свобода действий в деле заключения избирательных союзов с так называемыми родственными, демократическими партиями[504].

Примечательно, однако, что разгоравшиеся на съезде страсти легко угасали. Так, Ферри, неоднократно выступавший с критикой реформистов, в то же время горячо призывал делегатов к сплочению рядов, указывая, что, каковы бы ни были решения съезда, на нем не могло быть «ни побежденных, ни победителей». Артуро Лабриола, в дальнейшем лидер «непримиримых», воздавал хвалу газете «Аванти!» и ее редактору, реформисту Биссолати, фактически отмежевываясь от критики, которой подверглась газета за первоначальную поддержку вступившего в буржуазное правительство французского социалиста Мильерана[505].

Стачка портовых рабочих в Генуе в знак протеста против роспуска Палаты труда

Съезд закончился под знаком всеобщего согласия и единства. И хотя внешним единодушием прикрывались первые признаки назревавших уже в партии серьезных идейных разногласий, победа реформистской тенденции представлялась несомненной. Более того, последующий период был «золотой порой» реформизма, окрепшего в условиях либерального поворота в политической жизни страны.