История Италии. Том II

В первые месяцы 1915 г. близость вступления Италии в войну уже ощущалась в стране весьма остро. Форсированными темпами работала военная промышленность, призывались из запаса на действительную службу все новые возрасты, досрочно выпускались ученики офицерских школ. С приближением военной угрозы, борьба итальянского народа против войны становилась все более страстной и напряженной. Лишенная должного руководства, борьба эта все чаще выливалась в стихийные вспышки народного гнева. Организуемые социалистами митинги, демонстрации, вспыхивающие в промышленных центрах общегородские антивоенные стачки итальянского пролетариата приводили к кровавым столкновениям их участников с полицией, карабинерами, с членами организованных Муссолини в конце 1914 г. интервентистских союзов («фаши»).

Во второй половине апреля итальянское правительство, готовясь к вступлению в войну, начало так называемую «негласную мобилизацию», во множестве рассылая индивидуальные повестки о призыве в армию. Проводы призывников вылились в целую серию стихийных демонстраций против войны. Родственники и друзья новобранцев, нередко все жители деревни, местечка, демонстрировали перед помещениями призывных пунктов, с криками «Не пустим наших сыновей на бойню!» врывались в помещения железнодорожных станций. Жены, матери бросались на рельсы, чтобы помешать отправке поезда, увозящего их сыновей и мужей на войну. Нередко в этих стихийных демонстрациях участвовали и сами призывники. В течение многих недель воинские эшелоны отходили от станций и шли по стране, сопровождаемые возгласами: «Да здравствует мир, долой войну!».

Приближение войны тревожило и лидеров джолиттианской буржуазии. В марте 1915 г. палата разошлась на весенние каникулы, и джолиттианцы лишились связующего звена, каким был для них парламент. Джолитти уехал в провинциальный город Кавур, а его «адъютанты», остававшиеся в Риме, не решались без него действовать. Они бомбардировали своего лидера письмами с призывами вернуться в Рим, но Джолитти не торопился это сделать. Его сторонники составляли большинство в палате, и он легко, как казалось, мог свергнуть Саландру (возглавлявшего правительство с марта 1914 г.) и взять власть в свои руки. Но он боялся, что нейтралистский характер его кабинета помешает переговорам Италии с Австро-Венгрией (на успех которых он все еще надеялся), и не верил, что Саландра решится на войну. Джолитти отправился в Рим лишь 8 мая 1915 г., когда слухи о скором выступлении Италии стали особенно настойчивы и итальянские газеты чуть ли не ежедневно сообщали, что всеобщая мобилизация будет объявлена «не позже, чем через 24 часа». «Джолитти приехал — война точно отдалилась», — писала, приветствуя экс-премьера, нейтралистская «Стампа»[675].

Приезд Джолитти действительно вызвал возбуждение и подъем сторонников сохранения нейтралитета. Со всех сторон приходили к нему письма с приветствиями, заверениями в готовности действовать по его указаниям, с просьбами сохранить мир. Их писали люди самого различного социального положения — мелкие и даже крупные промышленники и торговцы, священники, землевладельцы, интеллигенты, а также рабочие. Парламентская оппозиция войне оживилась, и депутаты-нейтралисты стали строить планы грандиозной парламентской демонстрации против войны в день открытия сессии парламента — 20 мая 1915 г. Джолитти должен был, как они надеялись, ее возглавить.

У Джолитти имелись, однако, свои планы. Приехав в Рим, он отправился на аудиенцию к Виктору Эммануилу и изложил королю причины, побудившие его настаивать на сохранении нейтралитета. Он побывал в день приезда в Рим также и у Саландры и говорил ему об опасности и непосильности войны для Италии. Положение главы правительства было весьма затруднительно. Дела Антанты в мае 1915 г. шли плохо (русская армия отступала в Галиции), и доводы Джолитти не могли не произвести на него впечатления, а настроение нейтралистского большинства палаты не позволяло ему надеяться на то, что последняя одобрит вступление в войну. В довершение ко всему 12 мая «Стампа» опубликовала сообщение о новых предложениях Австро-Венгрии.

Стремясь удержать Италию от вступления в войну, Австро-Венгрия предлагала ей теперь, кроме Трентино, территорию Изонцо, обещала полностью отказаться от претензий на Албанию и дать автономию Триесту. Австро-Венгрия и Германия соглашались «благожелательно рассмотреть» итальянские претензии на Горицию, а Германия выступала гарантом того, что уступаемые Италии территории действительно будут переданы ей по окончании войны.