История Италии. Том II

Особенно сильно антивоенное движение нарастало в Турине, где, по свидетельству префекта города, «вести из России обострили в самых пылких умах мечту о скором мире»[802]. Антивоенными настроениями были охвачены средняя буржуазия, весь рабочий класс. Главным очагом недовольства были заводы ФИАТ, откуда, по словам того же префекта, «сможет исходить призыв к новым пагубным эксцессам»[803].

В социалистической партии влияние Октябрьской революции усилило размежевание между подлинными революционерами и реформистами. По инициативе «непримиримо-революционной» фракции, по согласованию с руководством ИСП 18 ноября 1917 г. во Флоренции состоялось совещание этой фракции совместно с представителями руководства ИСП Ладзари, Бомбаччи, Серрати. В совещании приняли также участие Дженнари, Грамши, Бордига и другие представители левых социалистов, съехавшиеся из разных городов Италии. Всего на совещании, которое проходило нелегально, присутствовало 40 делегатов. По предложению «непримиримо революционной» фракции была принята резолюция, в которой говорилось: «Победа революции возможна только путем революционного завоевания власти на основе программы экспроприации капиталистов». Осуществление этой программы даже в одном государстве, по мнению авторов резолюции, «явится победой международного пролетариата»[804]. Однако, хотя большинство ораторов решительно выступало против войны, тем не менее никто не сумел предложить конкретную революционную программу. Все свелось к принятию резолюции, выдвинутой Бордигой и Серрати, в которой осуждались позиции реформистов и требовалась от всех членов партии «верность социалистическим принципам борьбы с войной»[805].

Деятельность левых социалистов не осталась не замеченной правительством. В январе 1918 г. были арестованы Ладзари и другие, а месяц спустя их судили «за антивоенную пропаганду». Ладзари приговорили к двум годам и 11 месяцам заключения. В мае 1918 г. был арестован и Серрати.

Преследования, обрушившиеся на социалистическую партию, лишили ее наиболее активных левых руководителей, чем воспользовались реформисты, чтобы проводить в печати и парламенте свои оборонческие выступления. Турати на заседании в парламенте 23 февраля 1918 г. призывал к патриотическому содействию «защитникам родины» и произнес ставшую знаменитой фразу: «От имени моих друзей я повторяю, На горе Граппа родина!“»[806].

Наконец, во второй половине августа руководство партии добилось от правительства (впервые за время войны) разрешения на созыв XV съезда ИСП «при условии, чтобы он проводился при закрытых дверях», как говорилось в правительственном распоряжении.

Съезд собрался 1 сентября в Риме, и его работа продолжалась до 5 сентября 1918 г. Съезд должен был утвердить отчет руководства партии, отчет парламентской фракции ИСП, обсудить отношение партии к текущему моменту, утвердить устав и избрать руководящие органы[807].

На первом заседании было зачитано приветствие Ладзари из тюрьмы, в котором он призывал делегатов в первую очередь «не забывать о том, что происходит в России». Большинство делегатов горячо приветствовали слова Ладзари и возгласами негодования встретили сообщение председательствующего Баччи о том, что Ленин ранен. Сообщение, сделанное на следующем заседании съезда, о том, что, вопреки ложным утверждениям буржуазной печати, Ленин вовсе не умер, а жив, вызвало аплодисменты всего зала и громкие возгласы: «Да здравствует Ленин!»[808].

На съезде развернулась ожесточенная борьба по всем вопросам повестки дня. Хотя левые и имели на съезде большинство, они не решились пойти на полный разрыв с правыми. Это нагляднее всего проявилось в вопросе об исключении 1 урати из партии. Несмотря на то, что с этим предложением на заседании «непримиримо-революционной» фракции съезда выступил сам и. о. секретаря ЦК ИСП Дженнари, в результате нерешительности левых и процедурных маневров центристов и правых оно не было даже поставлено на обсуждение пленарных заседаний съезда[809]. В целом левое крыло не сумело занять твердую позицию в борьбе против реформизма.

На голосование были представлены три резолюции, отражающие точки зрения трех фракций, оформившихся в партии. В проекте резолюции реформистов, внесенном депутатом Модильяни, правые не посмели открыто излагать свои оборонческие взгляды, а прикрывали их антивоенной фразеологией. За резолюцию Модильяни было подано 2505 голосов.

От центристов, именовавших себя «непримиримыми левыми», резолюцию внес Тирабоски. В ней замазывалась суть разногласий с правыми, признавалось, что отдельные «члены партии и организации допустили случайные промахи и ошибки», но утверждалось, что в целом партия осталась верной основным принципам социализма[810]. Резолюция собрала 2507 голосов.