История Италии. Том III

Восстание в Генуе послужило сигналом для решающего штурма. 24 апреля компартия разослала своим секциям документ, в котором говорилось, что «восстание идет к своему победоносному завершению». Партия призывала коммунистов следить за развитием событий на местах и не упустить момента, не допустить саботажа восстания со стороны других партий, встать во главе национального восстания и провести его под трехцветным знаменем. Партия призывала максимально развить инициативу масс и немедленно в ходе восстания создать народные органы власти. «Мы не можем допустить повторения 25 июля, — говорилось в этом документе. — Национальное восстание всего народа должно стать решающим условием краха фашидма, а не его последствием»[468]. Главное внимание компартия считала необходимым обратить на проведение восстания в крупнейших промышленных центрах. Утром 24 апреля Повстанческий комитет Милана, в состав которого входили коммунисты Л. Лонго и Э. Серени, социалист С. Пертини и представитель Партии действия Л. Вальяни, приняли решение о восстании. Оно началось на следующий день. Вечером 24 апреля комитет национального освобождения Турина разослал партизанским отрядам зоны приказ о начале восстания в ночь на 26 апреля. Таким образом, восстание на Севере уже давно началось и было готово к последнему штурму, когда 25 апреля генштаб союзников направил, наконец, КНОСИ и главному командованию Корпуса добровольцев свободы приказ о развертывании партизанских действий. В этом приказе говорилось, что партизаны должны атаковать отступающие немецкие части, мешать их отступлению, но не занимать стабильных позиций[469].

Утром 25 апреля Комитет национального освобождения Северной Италии, находившийся в Милане, санкционировал всеобщее национальное восстание. В тот же день рабочие Милана прекратили работу и заняли фабрики и заводы, превратившиеся в опорные пункты борьбы. На заводе «Пирелли» рабочие захватили в плен немецкий гарнизон и в течение трех часов выдерживали неравный бой против врага, который пытался проложить себе путь орудийными залпами. Еще более трудную оборону выдержали рабочие завода «Бреда». Повстанцы, переходя к уличным боям, заняли префектуру и радиостанцию. Отряды «Маттеотти» атаковали парк немецких танков. Пламя восстания быстро распространилось на всю провинцию.

В тот же день, 25 апреля, Муссолини предпринял свою последнюю попытку найти «конец без конца». При посредничестве миланского кардинала дуче встретился с делегацией КНОСИ в надежде заключить перемирие с партизанами. Но делегация КНОСИ потребовала безоговорочной капитуляции. Прервав переговоры и пообещав дать ответ позднее, Муссолини с группой сторонников бежал из Милана и направился в сторону швейцарской границы. По свидетельству личного врача Муссолини, он производил впечатление «тяжело больного человека, подавленного отчаянием»[470].

Глава союзнической миссии в Пьемонте полковник Стивенс стремился всеми средствами помешать восстанию в Милане и Турине. Р. Батталья прямо пишет, что «если в других местах восстание было осуществлено без англо-американских директив, в Турине — не будет преувеличением утверждать это — оно было осуществлено вопреки этим директивам»[471].

В ночь с 25 на 26 апреля рабочие Турина заняли все крупнейшие предприятия, превратив их в крепости. Над заводскими трубами взвились трехцветные флаги национального восстания. Завод «Ланча» стал штабом военного командования Турина.

На следующий день повстанцам пришлось выдержать тяжелые бои, так как вступление в город партизанских отрядов запоздало. Вражеские танки попытались штурмом взять рабочие крепости. На заводе «Ланча» атаки немецких «тигров» были отражены огнем пулеметов. На заводах ФИАТ и «Феррьере пьемонтези» гаписты забрасывали танки бутылками с горючей смесью. Отразив штурм противника, рабочие и гаписты покидали предприятия и развертывали ожесточенные уличные бои. Повстанцам удалось захватить все мосты и помешать противнику изолировать часть города.

Во второй половине дня 26 апреля в Турин ворвались партизанские отряды. Ожесточенные бои в центре города продолжались еще два дня[472].

26 апреля КНОСИ выпустил воззвание, в котором говорилось, что в соответствии с полномочиями, данными ему итальянским правительством, комитет от имени народа и добровольцев свободы «берет на себя полноту административной и правительственной власти»[473] на Севере страны. На основе декрета КНОСИ от 25 апреля рабочие на занятых фабриках начали создавать советы управления.

27 апреля руководители компартии Северной Италии: Л. Лонго, П. Секкья, Дж. Амендола и другие — телеграфировали из Милана в Рим П. Тольятти о полной победе восстания. В телеграмме сообщалось: «Северная Италия освобождена всеобщим народным восстанием. Все наши товарищи и организации в полном единстве с антифашистскими силами были во главе борьбы. Повсюду власть находится в руках народа, руководимого комитетами национального освобождения»[474].