История Италии. Том III

Празднование 10-летия «фашистской эры» в Италии происходило накануне прихода к власти Гитлера. Муссолини и итальянские фашисты с двойным чувством отнеслись к назначению Гитлера канцлером в январе 1933 г. С одной стороны, итальянская печать приветствовала это событие как доказательство «торжества фашистской идеи» в Европе, так как в своих первых заявлениях Гитлер не только говорил о необходимости установления дружеских отношений между двумя странами, но и выражал восхищение Муссолини. С другой стороны, Муссолини и его приближенные сразу отметили опасность конкуренции в захватнической политике, которая таилась в рассуждениях Гитлера о превосходстве немецкой расы и о необходимости жизненного пространства для Германии. Журнал фашистской партии «Джераркия» писал даже, что «приход к власти Гитлера нельзя назвать революцией, поскольку это представляет собой возврат к старому пангерманскому и антиримскому духу»[232].

Что касается удовлетворения Муссолини в связи с «распространением фашистской идеи», то вряд ли оно было достаточно обоснованным. На политическом горизонте появился строй, который с самого начала трудно было считать производным от итальянского фашизма. Точно так же нацистская идеология развивалась самостоятельно и имела ряд существенных отличий.

Вместе с тем оба режима и обе идеологии возникли на почве антикоммунизма, и это играло решающую роль в определении отношений между фашизмом и нацизмом. Антикоммунизм не только обусловил союз этих двух империалистических хищников, но и привлекал к ним симпатии всех реакционных сил капиталистического мира. В начале 30-х годов голоса восхищения Муссолини, а затем и Гитлером раздавались во многих капиталистических странах Европы. Широко известны высказывания руководителя английских консерваторов У. Черчилля. Выступая в 1933 г. на юбилее антисоциалистической лиги, он говорил: «Римский гений, олицетворяемый Муссолини, величайшим из живущих ныне законодателей, показал многим нациям, как нужно сопротивляться наступлению социализма, и показал путь, по которому может идти нация, во главе которой находятся мужественные люди»[233].

Эти надежды, казалось, начали оправдываться, когда Муссолини в начале 1933 г. выступил инициатором заключения пакта четырех крупнейших европейских держав — Англии, Франции, Германии и Италии — о тесном сотрудничестве. Одной из целей подобного союза была консолидация сил капиталистической Европы против Советского Союза. Идея соглашения нашла поддержку в консервативных кругах европейских стран. По замыслу Муссолини подобный договор должен был облегчить Италии и Германии пересмотр мирных соглашений, заключенных после первой мировой войны. В проекте договора видное место занимал пункт, утверждавший принцип ревизии договоров (право ревизии предоставлялось четырем державам). Муссолини рассчитывал, что, играя роль посредника в франко-германских противоречиях, он сможет повысить роль Италии в европейских делах. «Пакт четырех» был ратифицирован только Италией и Германией и не вступил в силу.

В то время уровень вооружений Италии был совершенно недостаточен для большой войны, и состояние бюджета в годы экономического кризиса не давало возможности значительных ассигнований. Этим объяснялось стремление Муссолини, несмотря на все воинственные речи, удовлетворить претензии Италии мирным путем. Кроме того, в 1933 г. Муссолини серьезно надеялся на мирное распространение фашизма в Европе. Перед лицом гитлеровского нацизма, который сразу же показал себя как режим кровавой диктатуры и внешней экспансии, Муссолини, безусловно обладавший политическим чутьем, как бы говорил сильным капиталистического мира: мой рецепт борьбы с социализмом лучше, он соединяет необходимую энергию с более гибкой политикой, с уважением к европейской цивилизации.

Муссолини давал многочисленные интервью представителям иностранной печати, рисуя итальянский фашизм в виде всеобщего умиротворителя, «лозунга и надежды всей Европы». Для внешней политики Италии в тот период характерно стремление Муссолини заслужить благоволение правящих кругов США. Италия в отличие от Франции и некоторых других стран продолжала выплачивать взносы по военной задолженности. Во время серии дипломатических визитов итальянские представители подчеркивали стремление своей страны к сближению с США. Муссолини лично написал статью для американского экономического журнала, в котором благожелательно анализировал рузвельтовский «новый курс», не преминув, правда, при этом отметить, что фашистская Италия пошла дальше американского президента в области социальных прав.