История Италии. Том III

Проводником этой политики был секретарь фашистской партии А. Стараче, с именем которого связаны настойчивые попытки итальянского фашизма превратить итальянцев в толпу безропотных исполнителей воли Муссолини. Один из основных методов его действий — запись в фашистскую партию максимального числа итальянцев, что должно было «дисциплинировать нацию». Для государственных служащих обязательная запись в фашистские организации устанавливалась специальным постановлением, подобные же меры принимались и в отношении других категорий населения. Результатом этого было новое увеличение численности фашистской партии, которая в марте 1937 г. насчитывала в своих рядах более 2 млн. человек.

Чтобы привить итальянцам «фашистский стиль», «быстроту, решительность и динамизм», проводились различные мероприятия, среди которых особое место занимали «фашистские субботы». В соответствии со специальным решением совета министров все итальянцы должны были посвящать субботу военной, политической и спортивной подготовке. Газеты печатали фотографии Муссолини и его приближенных, совершавших заплывы через Неаполитанский залив или соревновавшихся в беге с барьерами. Это должно было служить примером для итальянцев всех возрастов, побуждая их следовать примеру руководителей.

Особое внимание обращалось на подрастающее поколение, из которого стремились формировать «нового человека эры Муссолини». Существовавшие до этого массовые молодежные и детские организации, носившие названия «Дети волчицы», «Балилла», «Авангардисты», «Молодые фашисты» и т. д., в 1937 г. были объединены в единую организацию «Итальянская ликторская молодежь» (ДЖИЛ), главнокомандующим которой был назначен секретарь фашистской партии Стараче. Это была организация военного типа, в задачи которой входило обучать молодежь «жизни в фашистском коллективе» и давать ей военную подготовку. Лозунг ДЖИЛ, так же как и фашистской партии, гласил: «Верить, повиноваться, сражаться». В шесть лет маленькие итальянцы давали клятву служить фашизму, «не жалея собственной крови», и становились «детьми волчицы»; с восьми до одиннадцати они принадлежали к организации «Баллила», с одиннадцати до пятнадцати они были «Балилла-мушкетерами», вооруженными деревянными карабинами и т. д.

Вне ДЖИЛ остались только фашистские университетские группы (ГУФ). Начиная с 1934 г. этим организациям было поручено проведение ежегодных «дикторских чтений по культуре и искусству». Это были конференции, на которые все высшие учебные заведения присылали победителей отборочных конкурсов для участия в обсуждении предложенных тем. Победители национального конкурса получали звания «ликторов», т. е. лауреатов по данной специальности сроком на один год. Дикторские чтения имели успех в студенческой среде, — задуманные фашистами как мероприятия для формирования фашистской интеллектуальной элиты, они с успехом использовались группами молодых антифашистов для распространения оппозиционных идей.

Школа, ДЖИЛ и ГУФ должны были воспитывать молодое поколение. Забота о душах взрослого населения была поручена министерству народной культуры, созданному в 1937 г. на базе министерства печати и пропаганды. Возглавляли этот важнейший идеологический орган фашистского государства сначала Д. Альфьери, а затем А. Паволини. Новому министерству были подчинены все виды культурной деятельности. Оно проводило контроль над издательствами, кино, радио и театрами, подвергая их предварительной цензуре.

Предметом особой заботы министерства было внедрение «фашистской веры» в среду творческой интеллигенции. Фашистские заправилы проводили по отношению к ней политику кнута и пряника, возвышая бездарных людей, известных лишь своим покорным конформизмом, и строго одергивая тех, кого можно было подозревать в недостаточной преданности фашистскому режиму. Так, фашистский руководитель Болоньи, собрав в 1935 г. университетских профессоров и преподавателей, предупреждал их о том, что тот, кто слишком много думает, иногда начинает даже толковать слова Муссолини, «претендуя на то, чтобы стать с ним на равную ногу, в то время как между дуче и остальными смертными дистанция поистине астрономическая»[244].