История Италии

Сразу после окончания Первой мировой войны в самых разных слоях итальянского общества стал находить немалый отклик фашизм. Тех, кто тянулся к нему, объединяло чувство разочарования в тех, кто определял политику в мирное время, и раздражение вызывали уже сами попытки старой парламентской гвардии — а к ней относились такие фигуры как Джованни Джолитти, Витторио Эммануэле Орландо и Антонио Саландра — сохранить то демократическое согласие, которое было выработано еще в эру созидания жизнеспособной единой Италии. Муссолини получил поддержку не только в кругах мелкой буржуазии и у воротил бизнеса: к нему прислушивались и консервативно настроенные аристократы, и строевые офицеры, и очень многие из их подчиненных — мобилизованных в армию и переживших весь ужас боев у Изонцо и катастрофы Капоретто. Триумф этого лидера, начиная с 1922 года, длился ровно столько, сколько ему удавалось внушать то чувство, которое еще было памятно итальянцам по кануну Первой мировой войны — чувство лихорадочного возбуждения от пьянящей близости громкой победы. Муссолини дал новый толчок колониализму, экспансия которого уже привела к аннексии Эфиопии. Это служит самым наглядным примером того, сколь необходимо было вождю держать итальянцев «в тонусе» — активно устремленными «только к победе». Эта неугомонность, помноженная на страстное желание непременных сенсаций, характеризует всю деятельность фашистского режима. Шумная риторика, бравада, преувеличенность в выражении чувств и самом восприятии событий — все эти извечные черты итальянской жизни стали таким же неотъемлемым условием существования фашизма, как и его казарменный подход к решению социальных и экономических проблем. Однако обещанное им погружение в комфорт, гармонию и порядок чем дальше, тем больше выглядело беспочвенной иллюзией, и в 1930-е годы поддерживать ее становилось все труднее. Колониальные авантюры Муссолини и взятый им агрессивный курс во внешней политике однозначно толкали итальянский фашизм в объятия германского нацизма.

Адольф Гитлер, собственно, и сам вдохновлялся примером фашистской Италии, но к 1938 году именно Муссолини подражал своему германскому партнеру в ужесточении режима и его действий, венцом которых стали прежде всего позорные дискриминационные законы, лишившие гражданских прав еврейскую общину Италии. Многие итальянцы, видевшие раньше в фашизме эффективный ответ на послевоенные проблемы страны и неприятности с территориальными приобретениями, теперь испытывали по отношению к нему все большее отчуждение. Одним из результатов этого «освобождения от чар» стало нарастание антифашистского движения, которому, правда, недоставало организованности, и никакой реальной угрозы режиму оно не представляло. Видные интеллектуалы, вроде Бенедетто Кроче, сохраняли дистанцию по отношению к правящей власти, ее идеологии и политическим решениям, но любые попытки прямого сопротивления, будь то открыто или же через подпольную деятельность, не давали нужного результата в условиях подцензурной прессы и четко работавшей тайной полиции, располагавшей широкой сетью информаторов. Хотя население в целом было равнодушно к позерству и фиглярству Муссолини, сам он все больше укреплялся в решимости следовать по стопам нацистской Германии, рекламируя Италию в роли спасительницы Западной Европы от ее медлительных, нерешительных и трусливых политиков. В складывавшейся ситуации, как главный союзник Германии, страна оказалась вовлеченной в 1940 году в войну — в предвкушении долгожданного триумфа, но с плохо подготовленными к глобальному конфликту вооруженными силами.

После побед, одержанных англо-американскими союзными войсками в Северной Африке, и завоевания ими в 1943 году Сицилии Муссолини был фактически отстранен от власти усилиями высшего военного командования, наиболее авторитетных членов его собственного правительства и антифашистских лидеров. Когда между Италией и наступавшими союзниками было заключено перемирие, Гитлер отреагировал немедленно: фактически весь полуостров был превращен в театр военных действий, поскольку немецкие дивизии, ранее стоявшие только на севере страны, теперь пытались блокировать полномасштабное наступление англо-американских войск с юга. Когда по приказу Гитлера Муссолини образовал еще более отвратительную фашистскую республику в Северной Италии, тысячи итальянцев присоединились к партизанам или же помогали им. Генералы союзных войск, опасаясь, что последует развитие связей с советским коммунистическим режимом — в их установлении они почти не сомневались, — с самого начала оказывали всемерную поддержку этому героическому и зачастую весьма успешному движению Сопротивления, надеясь потом его нейтрализовать.