История из жизни одного театра

Но, то ли навыка обращения с чемоданами Иван Яковлевич за долгую жизнь в театре так и не приобрёл, то ли марка чемоданов была у московского гостя какая-то особенная, но за ручки он так и не взялся, а только лишь промахнулся мимо них несколько раз. Он бы, конечно, своих попыток не оставил, но и режиссер был не совсем чтобы уж дурной, и предпочёл поднять их самостоятельно.

– Показывайте куда идти. – сказал молодой человек и направился к центральному входу.

– Нет-нет! – остановил его заведующий труппой. – Не работает, к сожалению. Надо обойти.

И повел гостя в обход театра, рассказывая по дороге историю здания. Начиная с недавнего времени и всё больше углубляясь к моменту его постройки и основания.

– Построен театр в тысяча девятьсот тридцать пятом году. – начал он свой рассказ с заученными интонациями, но неподдельным, надо сказать, энтузиазмом. – Здесь в своё время побывали и Дикий, и Бабочкин и даже сам Щепкин. Так говорят. Правда последний умер за семьдесят лет до открытия, но всё, знаете ли, может быть. Я не историк и не берусь спорить. Здание построено по проекту великого Жолтовского. Под его, так сказать, руководством, или даже Щусева, или кого-то из его учеников. Сразу после мавзолея. Стиль правда для него не характерный, чистая классика, так что скорее Жолтовский. Или кто-то из его учеников.

К этому моменту они уже обошли уже здание театра и вновь оказались перед центральным входом.

– Сейчас, к сожалению, здание на реконструкции, и мы вынуждены играть и репетировать в ДК Мир. Далековато-то конечно. – сказал Иван Яковлевич сокрушённо. – Зря вы такси отпустили. Теперь придётся долго ждать пока какой частник проедет. – он беспомощно оглянулся по сторонам. – Может пешочком? – предложил он простодушно. – Или вы в столице уже отвыкли пешком-то?

Нельзя сказать, что молодой столичный режиссер Валерий Владимирович был растерян всем происходящим. Но можно было бы, наверное, отметить, что он был в состоянии совершеннейшего недоумения и очень раздражен этим бессмысленным путешествием вокруг закрытого здания театра, в котором, как оказалось не было никакого смысла. Он был даже в некотором ступоре от предложения идти несколько километров пешком с двумя тяжёлыми чемоданами. Тем более, что долго собиравшийся дождь наконец проявил себя первыми каплями, что заставило Ивана Яковлевича занервничать, и он уже не спрашивал, хочет ли гость идти своим ходом, а просто устремился по улице, призывая тем самым следовать за ним.

– Вы, наверное, часто заграницу ездите? – спрашивал заведующий труппой молодого человека, пока тот пытался следовать за своим провожатым с заданной тем скоростью. – А я вот однажды побывал в Будапеште…

И всю оставшуюся дорогу Иван Яковлевич жаловался на нынешнее тяжёлое время, в котором люди уже разучились шить хорошие и недорогие плащи.

Оказались наши герои в здании ДК Мир, через каких-нибудь тридцать пять минут, здорово промокшие и усталые. Ещё пять минут, заведующий труппой рассказывал охраннику, что встречать заезжих гастролёров в его обязанности никак не входит и что он непременно поставит этот вопрос перед руководством театра. И только когда они начали подниматься по лестнице на второй этаж, туда где их должно было это руководство ожидать, он вспомнил, что тащить с собой чемоданы в кабинет главного режиссера, нет совершенно никакой необходимости. А напротив, стоило бы их оставить здесь прямо в каморке охранника.

– Володенька, – кричал Иван Яковлевич. – Придется потерпеть! Я тебя прекрасно понимаю, но у нас форс-мажор. Если хочешь выкинь эти несчастные чемоданы, но молодой человек, возможно, наш новый режиссер. – он все более распалялся, хотя охранник Володенька, не успел сказать ни одного слова возражения, против того, чтобы два чемодана постояли у него в небольшой комнатке. – Или сам пойди к Веронике Витальевне и объясни, почему Руслан не поехал на вокзал. Я делаю, что могу, но не в силах таскаться с этими баулами с Взлётной до Космоса. Я, например, даже в Будапешт с одной сумкой поехал. Ну, ты помнишь какие были времена. Но теперь у всех другие приоритеты. – продолжал разоряться старый работник культуры. Хотя охраннику было около двадцати лет и помнить те времена, когда Иван Яковлевич покупал себе в социалистической Венгрии плащ, он, конечно, не мог. – Алексеев с Андреевым на гастроли любовниц возят, не то что чемоданы. Короче, делай, что хочешь, а мы пойдём к Генриху Робертовичу. Пусть он, в конце концов решает, что делать. У главного режиссера, видимо других дел нету, раз на него сваливают ещё и чемоданы. В театре сотня бездельников и никто не может ничего сделать. Я, пожилой человек, должен работать носильщиком.