История изнутри. Мемуары британского агента.

Чтобы отдохнуть немного от Москвы, мы решили отправиться в знаменитую ТроицеСергиеву лавру. Неза менимый Александр принял все необходимые меры, что бы принять нас как следует. Но отдых оказался плохим Мы приехали вечером в Чистый Четверг. На вокзале нас встретил монах. Другой монах повез нас со станции ярямо ко всенощной. Сергиев монастырь, самый знаме нитый в России, представляет Кремль в миниатюре. Он окружен стенами такой толщины, что по ним свободно могут проехать рядом два экипажа. За всю свою историю монастырь выдержал сотню осад и теперь, несмотря на то что в нем монахи, скорее напоминает крепость, чем обитель.

После службы мы пили чай у настоятеля. Это был воспитанный и простой пожилой человек с серебристой бородой и пухлыми мягкими руками, которые он беспре станно мыл. Около семи часов мы отправились в приго товленное нам помещение — маленькую монастырскую гостиницу при церкви Черниговской Божией матери в миле от монастыря. К счастью, там было чисто и уютно.

В Великую Пятницу дождь лил как из ведра, я целый день сидел дома и читал статьи сэра Роджера де Коверли в «Spectator». В субботу мы снова ходили в церковь и осматривали окрестности. Рано утром за нами приехал монах, чтобы отвести нас в Вифлеемский монастырь — прелестное небольшое местечко на берегу озера в трех милях езды. А вечером по березовому лесу мы поехали в Лавру, чтобы присутствовать на ночном богослужении^ Весь монастырь был залит электрическим светом, iи на Фоне темнокрасного неба высокие колокольни выриси вывались, как огромные небоскребы. Служба np™3b№ ^ глубокое впечатление. Мы стояли около ™™*10lb солдат и крестьян, от которых шел тяжелый:зтм. и Держали в руках тонкие церковные свечи, щедро поливая

себя и нас воском. Но хор пел так изумительно хорош что мы забыли об усталости. '

Следующие два дня были полны радости. Солнышко стало пригревать и разогнало все мои страхи и весь мой пессимизм. Крутом поля запестрели цветами. Белые цер ковки спокойно стояли в кругу берез. А в озерах дремали старые как мир окуни и карпы. После Москвы разлитая здесь тишина была чудесна.

В понедельник на Пасхе мы были опять на богослуже нии и шли с крестным ходом вокруг стен Лавры на почетном месте, непосредственно за архимандритами Потом нас угостили великолепным завтраком из шести семи рыбных блюд. Пока мы ели, настоятель очень мило с нами беседовал. В его разговоре не было ничего воинст венного, никаких бравад «с нами Бог». Он говорил о чудесах, в которые крепко верил, — да и действительно вера в чудеса была очень нужна, чтобы уповать на победу России, — говорил о христианском смирении, о кающих ся и благочестивых душах.

Чаще же всего мы совершали далекие прогулки, ста раясь взять как можно больше радости от нашего краде ного досуга и получше согреться под сверкающим весен ним солнцем. Как сейчас помню одно наше путешествие к озеру, за монастырем св. Параклита. Мы долго броди ли по узкой мшистой дорожке, которая шла через тесное ущелье, поросшее диким терновником и ежевикой. Ни пешего, ни конного, ни одной живой души нам не по встречалось по дороге. То были самые счастливые часы моей жизни — часы глубокого умиротворения.

Я вернулся в Москву, полный энергии и новых на дежд, готовый бороться со всеми треволнениями моей повседневной жизни, которых было не мало: мои русские друзья изрядно меня раздражали, несмотря на всю мою любовь к ним. Это были очаровательные люди для про стого знакомства, но совершенно безнадежные для сов местной работы, и, несмотря на то что я стал фатали стом, я никак не мог разобраться в оттенках их языка, где «сейчас» означает «завтра», а «завтра» — «никогда».

Лучше всего я могу показать разницу между отноше нием к жизни русских и англичан, рассказав о случае из русской судебной практики в это время. В некотором отношении этот случай напоминает знаменитое дело Мэлкома в Англии. В Варшаве русский жандармский офицер по фамилии Златоустовский влюбился в некую

госпожу Марчевскую, жену одного из офицеров котоный в это время сражался на фронте. Когда Варшава бшм эвакуирована, Златоустовский привез ее в Москву и посе лил в своей квартире. Узнав об этом от жены Златоустов окого, Марчевский приехал с фронта и пытался прони кнуть в квартиру, где находилась его жена. Тогда Златоу стовский выстрелил из револьвера через дверь и убил наповал безоружного Марчевского. Несмотря на гнусное поведение жандармского офицера во всей этой истории, он был оправдан. Общественное мнение не протестовало против приговора, и Златоустовский даже не потерял своей службы.