История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

Либерализация импорта товаров должна была привести к снижению цен, но надежда на соответствующее увеличение государственных доходов оказалась преждевременной. Растущий спрос на потребительские товары привел к росту цен. Отмена субсидий вызвала рост цен на основные товары, из-за чего пострадали более бедные слои населения – база поддержки Likud. Обменный курс доллара резко вырос, что привело к росту цен на импортные товары. Привязка заработной платы к индексу стоимости жизни, что должно было компенсировать рост цен для наемных работников, была оставлена на том же уровне после либерализации. Это привело к росту инфляции, которую Министерству финансов было трудно контролировать. Между 1977 и 1980 годами уровень инфляции вырос с 42,8 % до 132,9 %. Минфин не предпринял шагов, необходимых для перехода к свободному рынку. Государственные расходы были сокращены недостаточно. Приватизацию государственных компаний, направленную на развитие частного предпринимательства, провели в небольших масштабах, так как боялись причинить ущерб наиболее бедным слоям населения.

Бегин плохо разбирался в экономике и был склонен сочувственно относиться к жалобам своих министров на попытки Минфина сократить их бюджеты. За два года, последовавшие за введением новой экономической политики, его неспособность поддержать политику Министерства финансов привела к увеличению дефицита платежного баланса Израиля с 900 миллионов до 3,4 миллиарда долларов. Экономика оказалась на грани катастрофы. Эрлих ушел в отставку – первый из нескольких министров финансов, которые сменятся в правительстве Бегина. Игаль Горовиц, ушедший из правительства, потому что выступал против мирного договора, теперь вернулся в качестве нового министра финансов. Он придерживался политики строгого расходования средств и не стеснялся сокращать расходы, могущие затронуть низшие классы. Но здесь он столкнулся с противодействием премьер-министра, отказавшегося отменить субсидии и упорно настаивавшего на повышении фиксированной заработной платы.

Одним из мероприятий Горовица была замена лиры, само название которой напоминало о мандатном прошлом Израиля[230], на шекель, древнюю еврейскую монету, упоминаемую в Библии[231]. (Курс был установлен в размере десять лир за один «старый шекель». На втором этапе курс равнялся 1000 старых шекелей за один «новый шекель», так что один новый шекель равнялся 10 000 лир.) Горовиц надеялся, что, сделав деньги более дефицитными, он остановит инфляцию, но этого не произошло. Горовиц с недовольством покинул правительство. «Мир уже рассматривает Израиль как экономический труп»[232], – утверждал Даян. В январе 1981 года Бегин назначил своего третьего министра финансов, Йорама Аридора, который считал, что его роль заключается в «облегчении участи нашего народа». Затягивая пояса и сокращая государственные расходы, он думал, что сможет справиться с инфляцией, ослабив поводья. Отмена таможенных пошлин и налогов на потребительские товары снизит цены и расширит торговлю, что, в свою очередь, как он надеялся, приведет к увеличению государственных доходов. Последовал беспрецедентный потребительский праздник. Семьи среднего и низшего класса бросились покупать цветные телевизоры, видеомагнитофоны и автомобили. Инфляция галопировала, а новая израильская валюта продолжала терять ценность. Но общественные настроения изменились диаметрально – от мрачной бережливости к повышению потребительского спроса, что также увеличило налоговые поступления государства. До того как Аридор ввел в действие свою экономическую политику, казалось, что Likud проиграет выборы, назначенные на лето 1981 года, но теперь у Бегина появился новый шанс остаться у власти.

На протяжении 1980-х и в начале 1981-го Бегин, казалось, утратил энергию, необходимую для работы в качестве премьер-министра. Он перенес легкий инсульт и приступы депрессии. Но никто не осмелился публично говорить о состоянии его здоровья. В апреле 1981 года после успеха Аридора состоялись выборы в Histadrut. К всеобщему удивлению, Likud превратилась в силу, с которой все еще нужно было считаться. Она получила 25 % голосов, поданных в бастионе левых. Бегин в мгновение ока оправился и начал энергичную кампанию. Хотя общественные собрания теперь считались устаревшими, Бегин вернулся на городские площади и в массы и черпал поддержку и энергию в проявлениях энтузиазма, с которым его приветствовали по всей стране.