История Канады

Пристальное изучение реального функционирования сеньориальной системы опровергло эту точку зрения. Во всяком случае, во времена, наступившие после смерти Робера Жиффара, сеньоры уяснили, что с фермеров, работающих в основном для того, чтобы прокормить свои семьи, много ренты не соберешь, поэтому они перестали заниматься привлечением цензитариев. Сеньоры не превращали свои владения в единые хозяйственные сообщества, редко проживали в сеньориях и главным образом извлекали из них скромные доходы. Фермеры-держатели часто переходили от одного сеньора к другому и проявляли мало уважения или привязанности к тем, кого они должны были рассматривать в качестве господ. Во многих отношениях типичная ферма Новой Франции и окружающие ее сельские пейзажи выглядели бы точно так же, даже если бы здесь никогда не существовало сеньориального режима.

Тем не менее основная суть этой системы – право собственности сеньоров на землю – делала сеньориальный режим важным не в качестве социальной системы, а из-за того финансового бремени, которое ложилось на плечи фермеров-арендаторов. В первые годы существования Новой Франции, когда население было малочисленным и держателей не хватало, сеньоры не могли много заработать на рентных платежах и не обращали на свои поместья особого внимания. Однако они все равно требовали выплаты ренты и исполнения других повинностей, ожидая, что с ростом населения их доходы возрастут. Доходы сеньорий редко существенно обогащали получавшие их монашеские ордена или аристократов-военных, но, несомненно, делали абитанов беднее. В Монреальской сеньории, принадлежавшей ордену сульпицианцев, от 10 до 14% годового дохода от ферм выплачивалось держателями своим землевладельцам. В низовьях реки Ришельё большинство держателей отдавало своим сеньорам половину и более полученной прибыли. Лишь малая толика этих денег возвращалась назад. Собранные деньги отправлялись во Францию в монашеские ордена или оказывались в местных городах, поддерживая там аристократический образ жизни сеньоров. Сеньоры могли находиться вдалеке от своих владений и не участвовать в их деятельности, но это не означало, что абитаны становились независимыми. Они были обязаны выплачивать не только ренту, но и церковную десятину, т.е. ¹/₂₆ часть всего урожая, на содержание приходского священника, служить в милиции (местном ополчении) и нести повинности в пользу Короны, работая бесплатно на строительстве дорог, фортификационных сооружений и на иных общественных работах129.

Фронтир и торговля пушниной

Когда Людовик XIV взял свои североамериканские владения под прямое королевское управление, торговля пушниной столь же остро нуждалась в восстановлении, как колония в долине реки Св. Лаврентия нуждалась в солдатах и поселенцах. В результате такого бедствия, как Ирокезские войны, сложившаяся во времена Самюэля де Шамплена торговая система, основанная на том, что гуроны и их союзники свозили свои бобровые шкурки в фактории на реке Св. Лаврентия, была уничтожена, а рост сельского хозяйства в колонии отнюдь не избавлял ее от необходимости торговать пушниной. И до тех пор пока фермерством занимались только для того, чтобы прокормиться, экспорт мехов оставался единственной статьей, оправдывавшей вложения Франции в колонию, поскольку попытки Короны развивать в Новой Франции торговлю лесом, кораблестроение и другие отрасли производства оказались неудачными и в значительной степени лишенными практического смысла.

К 1667 г. недавно установившийся всеобъемлющий мир с ирокезами казался выгодным главным образом для победоносной Лиги пяти племен. Она уже контролировала поставку пушнины на реку Гудзон, где в 1664 г. англичане сменили голландцев130. Уничтожив своих соперников гуронов, ирокезы, казалось, могли контролировать внутренние районы Новой Франции, а заодно и сталкивать две европейские державы друг с другом. Только при помощи алгонкинских племен, входивших в прежний торговый союз и сумевших пережить войны, Новой Франции удалось не оказаться в зависимости от ирокезов. Эти племена, занимавшиеся охотой и собирательством, активно сражались с отрядами ирокезских воинов и не принимали предложений ирокезов о союзе. Когда гуронов вытеснили с исторической арены, несколько алгонкинских племен, прежде всего оттава и оджибве, воспользовались ситуацией и сами стали торговцами и посредниками. Они быстро доказали свою гибкость и способность адаптироваться. Французы тоже не стали бездеятельно дожидаться возобновления поставок пушнины в Монреаль. И во время войн, когда количество шкурок сокращалось, и в мирное время, когда это количество возрастало, конкуренция между монреальскими мехоторговцами всегда была жестокой. Некоторые из них начали сами продвигаться в западном направлении в поисках туземных трапперов в местах их постоянного проживания. Появилась такая категория людей, как лесные бродяги (coureurs de bois).