История Канады

К 1680-м гг. лесные бродяги, индейские торговцы и исследователи способствовали тому, что в Монреаль хлынул поток шкурок. В 1681 г. королевские чиновники признали, что эти поставки существенно подорвали роль Монреаля как места, где французские и индейские торговцы обменивали бобровые шкурки на одежду, мушкеты, медные котлы и другие товары. Предложив лесным бродягам амнистию, власти ввели систему выдачи разрешений (congеs) на торговые экспедиции. Легитимация деятельности лесных бродяг привела к появлению еще одного участника в торговле – вояжёра. Действуя на основе собственных разрешений или находясь на службе у обладавших ими монреальских купцов, вояжёры превратили торговлю на Западе в профессию. Недавно прибывшие иммигранты, разорившиеся купцы и даже фермеры-абитаны устремились на Запад, пытаясь добыть себе средства к существованию, перевозя на каноэ французские товары в район Великих озер и возвращаясь оттуда с грузом бобровых шкурок. Подобное развитие событий отнюдь не угрожало процветанию Монреаля. Именно монреальские купцы снабжали вояжёров товарами для торговли, как они снабжали и лесных бродяг, хотя и не столь открыто. Поэтому пушнина по-прежнему попадала в их руки. Город, основанный как община праведников, стал теперь местом, прочно связанным с коммерческой деятельностью.

Превращение лесных бродяг в официально признанных вояжёров не привело к исчезновению всех форм незаконной торговли пушниной. Поскольку необходимость получать разрешения ограничивала доступ к этой деятельности, некоторые торговцы начали искать альтернативные пути к рынку. Один из таких маршрутов привел их на юг, к английским купцам колонии Нью-Йорк. Торговцы в Олбани предлагали хорошие цены за бобровые шкурки, что способствовало налаживанию тайных коммерческих контактов между Монреалем, Олбани и западными торговыми факториями. Это обеспечивало вояжёрам и их индейским поставщикам выгодный сбыт в тех случаях, когда Вест-Индская компания134 – работавшая по королевской лицензии торговая компания, покупавшая в Новой Франции пушнину и перевозившая ее в метрополию, – решала ограничить количество закупаемого меха или снизить цены. Нью-йоркские купцы и их союзники ирокезы должны были оставаться привлекательной альтернативой, всегда готовой бросить вызов Новой Франции как центру торговли пушниной. Но на побережье Гудзонова залива появился более мощный и сильный соперник.

Компания Гудзонова залива

Когда в 1629 г. Самюэль де Шамплен сдал Квебек братьям Кёрк, некоторые торговцы колонии без особых угрызений совести перешли на сторону англичан. Для Этьена Брюле и других та новая жизнь, которую они вели в Северной Америке, торгуя пушниной, была ценнее государственной принадлежности, и они действовали под английским контролем вплоть до того времени, когда французские власти вернулись в Квебек. Спустя полвека основы британской торговли пушниной в северных и западных регионах Канады были заложены двумя колонистами из Новой Франции, которые также решили, что логика коммерции более убедительна, чем национальные или даже семейные узы. Медар Шуар де Грозейе и Пьер-Эспри Радиссон, вернувшись в 1660 г. в Новую Францию с расположенных на северо-западе территорий, встретили, мягко говоря, не очень радушный прием. Они полагали, что меха, привезенные ими в разгар победоносного наступления ирокезов, спасли колонию от коммерческого краха, но губернатор подверг их дисциплинарному взысканию и оштрафовал за самовольное предприятие. Не лучше было принято и их предложение о фундаментальной реорганизации системы торговли пушниной.

У Новой Франции имелись серьезные причины не обрадоваться предложению Грозейе и Радиссона. Это предложение скорее отражало желание северных индейских племен кри и оджибве, стремившихся открыть торговый путь, недосягаемый для их ирокезских соперников, чем стратегический замысел европейских купцов, все чаще поглядывавших в сторону Гудзонова залива. Грозейе и Радиссон поддерживали своих индейских союзников, но власти Новой Франции осознали, что торговля, которая будет вестись в районе Гудзонова залива, в полной мере пойдет в обход Монреаля и всей Новой Франции. Уже и так взволнованные тем, что торговля пушниной уходила все дальше на Запад, колониальные власти вполне понятным образом не испытывали энтузиазма по поводу возможности потерять ее окончательно. Получив отказ в Новой Франции, Радиссон и де Грозейе в конечном итоге отправились в Англию. В то время Англия не воевала с Францией (в действительности они даже заключили союз против все еще господствовавшей на море державы – Голландии). Радиссон и де Грозейе могли считать свою инициативу чисто коммерческим предприятием, однако вскоре она превратилась в дело государственной важности. Хартия «Губернатору и компании английских купцов, торгующих в Гудзоновом заливе» («The Governor and Company of Adventurers of England Trading into Hudson‘s Bay»), дарованная королем Карлом II в 1670 г., четко обозначила притязания англичан на внутренние территории Новой Франции.