История Карла XII, короля Швеции

ВОЛЬТЕР ИСТОРИЯ КАРЛА XII, КОРОЛЯ ШВЕЦИИ

Издательская группа «Лениздат>

Санкт-Петербург

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1732 г

Весьма немногие из монархов заслуживают того, чтобы были написаны нарочито только им посвященные исторические сочинения. Хитрость и лесть напрасно изощрялись в своем стремлении возвеличивать чуть ли не всех государей без исключения. Только малое их число сохраняется в памяти, и оное было бы еще меньше, если бы помнили лишь тех, кои прославили себя праведностью.

Прежде всего право на бессмертие принадлежит истинным благодетелям человечества. Именно поэтому, пока существует Франция, там будут помнить любовь к народу Людовика XII и прощать Франциску I все его ошибки и прегрешения за отеческое попечение наук и искусств. Благословенной останется память о Генрихе IV, умевшем побеждать и прощать, и о великолепии Людовика XIV, который покровительствовал искусствам, зародившимся при Франциске.

По закону противоположности сохраняется и память о дурных государях, как помнят о наводнениях, пожарах и чуме.

Но помимо тиранов и добрых королей, есть еще завоеватели, каковые, скорее всего, могут быть отнесены к числу первых. Их громоподобная слава возбуждает страстное желание узнать о них все вплоть до малейших подробностей. Такова уж эта презренная слабость человеческая, побуждающая восхищаться теми, кто приносит с собою зло в блестящем ореоле, и поэтому зачастую охотнее вспоминают о разрушителях царств, нежели об их основателях.

А что касается всех прочих государей, не снискавших себе славу ни на войне, ни в мирные дни, ни великими злодействами, ни высокими добродетелями, то они и не достойны памяти, поелику их жизнь не может служить образцом для подражания или примером того, чего следует всячески избегать. Сколько было императоров Германии, Рима и Московии, сколько султанов, калифов, пап и королей, чьи имена достойны лишь хронологических таблиц для обозначения современных им эпох!

Среди государей, как и среди людей обыкновенных, немало посредственностей, однако мания писательства столь необузданна, что едва кто-нибудь из монархов покидает сей мир, как нас затопляет множество томов, именуемых мемуарами, историями жизни и рассказами о его дворе. Число книг настолько приумножается, что живи хоть до ста лет и не занимайся ничем иным, кроме чтения оных, то и тогда не достанет целой жизни хотя бы бегло просмотреть все написанное в историческом роде за последние двести лет.

Сей зуд, побуждающий сохранять для потомства никому не нужные подробности и привлекать внимание будущих веков к ординарным событиям, происходит от весьма распространенной слабости тех, кто сам жил при каком-нибудь дворе, а тем паче, ежели еще имел отношение к делам государственным. Тогда именно этот двор представляется им наилучшим в свете, сам король — величайшим из монархов, а дела, совершившиеся при их участии, — наиважнейшими. Они воображают, будто потомки будут смотреть на все это их собственными глазами.

Что бы ни происходило: война или придворные интриги, или же государь покупал дружественность своих соседей или продавал им свою собственную, заключался ли мир после побед или после поражений, подданные сего короля, разгоряченные живостию чувств, почитают свое время совершенно не похожим на все другие эпохи, начиная с сотворения мира. Но что же дальше? Король умирает, и после него все делается совсем по-иному. Забываются и придворные интриги, и фаворитки, и министры, и генералы, и даже войны. Забывают и его самого.

С тех пор, как христианские государи занимаются тем, что стараются обмануть друг друга, вступают в войны и заключают союзы, были подписаны тысячи трактатов и даны тысячи сражений, свершались бесчисленные подвиги благородства и подлые злодеяния. И когда все сие необозримое множество событий предстает перед нами, почти все они взаимно затмеваются, и остаются лишь те, кои произвели великие перемены или были сохранены пером славного писателя, подобно портретам неизвестных людей, созданным гениальными художниками.