История Карла XII, короля Швеции

Что касается его религии, то хотя чувства государя не должны влиять на других людей и мнение столь малосведущего человека, как Карл XII, не имеет никакого веса в подобных материях, однако надобно удовлетворить на сей счет, как, впрочем, и на все другие, любопытство тех людей, кои желают знать о нем буквально все. От той особы, каковая доверила мне главнейшие воспоминания, послужившие основою сей истории, мне известно, что Карл XII был правоверным лютеранином вплоть до 1707 г., когда он встретился в Лейпциге со славным философом Лейбницем, каковой мыслил и говорил с полнейшей свободою и вкоренил таковое вольнодумство не одному только Карлу. Я не думаю, чтобы из бесед с сим философом шведский король вынес безразличие к лютеранству, ибо разговаривал с ним не долее одной четверти часа. Однако господин Фабрис, который на протяжении семи лет находился с королем в близких отношениях, говорил мне, что во время досугов своих в Турции король, познакомившись с разными религиями, стал еще более склоняться к безверию. Даже Ламотрэ в своих «Путешествиях» подтверждает сие; таково же мнение и графа де Круасси, который не раз говорил мне, что государь сей сохранил из первоначальных своих убеждений лишь веру в абсолютное предопределение — догмат, поощрявший его отвагу и оправдывавший все безрассудства. У царя были такие же понятия о религии и судьбе человеческой, но он чаще говорил о сем предмете, ибо запросто общался со всеми своими фаворитами и превосходил Карла еще и тем, что изучал философию и обладал даром красноречия.

Не могу не упомянуть здесь и слишком часто повторяющуюся после смерти государей клевету об отравлении или убийстве. В Германии распространился тогда слух, что короля застрелил господин Сигье. Сей оговор доводил до отчаяния доблестного сего офицера, и однажды, говоря об этом, сказал он мне буквально следующее: «Я имел возможность убить короля шведского, но я столь почитал сего героя, что даже при желании не осмелился бы на сие».

Конечно, сам Сигье дал повод фатальному сему обвинению, коему и до сих пор еще верит часть шведов. Он рассказывал мне, что в припадке горячечной болезни сам выкрикивал, будто убил короля, и даже, не помня себя, вскакивал к открытому окну и молил о прощении за сие смертоубийство. Но когда после выздоровления узнал он о своих речах, то чуть не умер от горя. Мне не хотелось сообщать об этой истории при его жизни. Я виделся с ним незадолго до того, как он скончался, и могу утверждать, что сей человек не только не убивал Карла XII, но сам тысячу раз пошел бы на смерть ради него. И будь он действительно повинен в сем преступлении, то, конечно, совершил бы оное для какой-нибудь державы, которая щедро вознаградила бы его. Однако недостаток средств заставил его прибегать к помощи друзей, и умер он во Франции в крайней нужде. Если же подобных доказательств недостаточно, следует принять в соображение еще и то, что Сигье мог произвесть подлый сей выстрел лишь из спрятанного под мундиром пистолета, а поразившая Карла XII пуля была слишком велика для такового оружия[118].

После гибели короля осада Фредериксхалля была снята. За единое мгновение все переменилось. Шведы, более отягощенные, нежели гордые славою своего государя, думали лишь о замирении с врагами и об укрощении той абсолютной власти, все крайности коей были показаны им бароном Гёрцем. Сословия свободно избрали на престол сестру Карла XII Ульрику Элеонору, поставив непременным условием, дабы оная принцесса отказалась от каких-либо притязаний на наследственную власть, а правила бы лишь в силу народного избрания. Она поклялась никогда более не восстанавливать произвольного правления, а впоследствии пожертвовала всеми соблазнами королевской власти ради супружеского согласия и уступила корону своему мужу, убедив сословия избрать сего принца, который взошел на престол, приняв те же условия, что и она сама.

Барон Гёрц после смерти Карла XII был сразу же арестован и приговорен стокгольмским Сенатом к отсечению головы у подножия виселицы. Вердикт сей явился скорее примером мести, нежели правосудия, и жестоким афронтом для памяти того короля, коим вся Швеция восхищается и до сего дня.

СМЕРТЬ КАРЛА XII

Из письма Обри де Ламотрэ к Вольтеру[119]